Тадеуш кивнул. Он представлял, где находится место, о котором говорил Дан.
- Ваш ключ у меня, Дан. Я нашел его. Пусть пока побудет у меня, пока вы не восстановили силы. Я скоро вернусь. Надеюсь.
Попасться на глаза Артемию Полуэтовичу в планы Тадеуша совершенно не входило. Он прихватил брюки, которые отдал ему Дан и небыстрым шагом отправился вверх по тропке, к постройкам биостанции.
На территории Тадеушу пришлось изобразить из себя разведчика и пробираться к столовой окольными тропами, минуя главное здание биостанции. Начальник биостанции был хорошим человеком, опять же принял Крайнца на работу, закрыв глаза на отсутствие документов о техническом образовании, да и в денежном плане не обижал, честно выплачивал и сверхурочные, и ночные, так что на круг выходило неплохо. Но имел слабость в виде  порядком подержанной легковушки. И регулярно обращался к механику с просьбой «посмотреть  закапризничавшую ласточку». А отказать Тадеуш по понятным причинам не мог.
Тамару он нашел в столовой, как и рассчитывал. Ужин был еще не готов, но добросердечная, отходчивая  и хлебосольная повариха охотно согласилась подкормить сбившихся с дороги «туристов», вручив Крайнцу сверток с ломтями черного хлеба, котлетами, парой вареных яиц, пучком лука  и полудюжиной свежих огурцов. Тадеуш сдержанно, но от души поблагодарил Томочку, пообещав, как всегда, рассчитаться при случае технической помощью и ремонтом. Но от судка с котлетами и салатиком для «вашего мальчика» он все же отказался.
Место,  где его ждали Дан и Пепел, было приметное. Два камня черными глыбами четко рисовались на фоне светлого даже в летней ночной темноте моря. Рядом угадывался контур лодки. Крайнц шел по узенькому песчаному пляжику открыто и  нарочито шумно. На всякий случай. Ночью все нервные и осторожные, особенно такие, как эти двое, с военным опытом.
- Дан? Пепел? – окликнул он и, подойдя ближе, разглядел на песке два силуэта.
- Вот вам подарок от Тамары – скромный ужин, вернее остатки обеда, - протянул сверток.

Про устройство таких, как они, Пепел уже слышал от Лаевского, так что он просто кивнул Илаю, мол, да, наслышан, разберемся. Про себя же подумал о том, что парня без особых навыков возьмут разве что мести улицы, или, если повезет, учить детей играть на гитаре, хотя и то вряд ли - никакого музыкального образования, помимо уроков Гимназии, у него нет. Но, в сущности, мести улицы - тоже работа. И куда лучше, чем убивать. И стоит ему только подумать это слово - "убивать" - как Лаевский, точно и вправду прочитав его мысли, откликается фразой, в сквозит которой гарь прошлого - да, они с Йориком сразу отлично друг друга поняли - параноики с невесть какими биографиями, чего с них взять.
- Я бы тоже. Не хотел. - Спокойно отвечает Пепел. В этом нет хвастовства, только какая-то серая усталость. От слова "Враг". По счастью, ему не надо говорить дальше - он мысленно возносит благодарность Кристаллу за Дана, словоохотливого, любопытного, прекрасного Дана Илая, который говорит что нужно, и оставляет ему только слушать, слышать и осмыслять. Дан спрашивает, а Лаевский отвечает. Пеплу, в свою очередь, незнакомо слово "Утопия", но по контексту понято - "Идиллия", чего тут еще дорисовывать. Жуткая Катастрофа, раскол мира, наведение порядка... три четверти века без войн. Счастливые дети. Мирные люди. Полк морской пехоты - на всякий случай - а в голове уже рисуется - воссоединяется этот... "осколок" с остальным бедным миром - а оттуда лезет... безликое, бессмертное, неуязвимое...
"Да прекрати" - прерывает свой поток своих мыслей Йорик - "Как будто всё плохое должно случаться по одной и той же причине. Мало ли, какие раны Кристалл получил и по сколь чудовищным, необозримым причинам... а у тебя сразу - какие-нибудь "Они", "Те" и прочее. Вулканы порой извергаются сами. Цунами порой случаются - сами".
Однако же, пока что всё, что он видел - от добросердечной Тамары до вот этих уютных огоньков на берегу - вписывается в рассуждения и ситуацию. О крае, где Катастрофа добавила людям ума и сердца, ко всеобщему благу - как бы там ни было.
На виске начинает пульсировать жилка. Первый признак утомления и приближающихся мигреней - платы за самоуверенное управление силами мира и его скрытыми законами. Ну что же - Пепел удостоверятся, что ветер им, в целом, благоприятствует, и убирает своё давление с паруса - лодка отошла от берега, попала в поток, и дальше будет скользить по волнам уже сама.
- Лаевский, подсказывайте дорогу. - Спокойно говорит он, взглянув на курящего механика. - Звезды здесь... непривычны для меня, а маршрут я и вовсе не знаю.
Звезды и правда другие. Совсем.

- С маршрутом все просто. Вдоль берега  в ту сторону, - махнул он по направлению их движения, -  до первых городских домов. Точнее не скажу, сам впервые отправился в город не по берегу. Не доводилось как-то. Там можно пристать к берегу на любом удобном пляже и дойти пешком. Мой дом на окраине.
Пепел  молчит, зато Дан разговорчив за двоих. Пожалуй, в самом деле за двоих. Тадеуш снова примеряет к новым знакомым  роли боевика и переговорщика. Как и накануне вечером. Похожи. До чертиков похожи. Ничего, пройдет время,  и мирный тихий Аркан точно так же ненавязчиво расположит к себе своим мирным спокойствием, деятельной скукой, приветливостью и гостеприимством жителей. Приучит, успокоит, убаюкает…  Тьфу, черт! Папироса дотлела почти до конца, слишком горячий дым обжигает горло и Крайнц судорожно кашляет. И отвлекается от оборвавшейся мысли. И хорошо, что отвлекается. Подпитанная беседой с Даном паранойя поднимает голову.
Сейчас Тадеуш лучше с удовольствием молчал бы и просто смотрел на медленно проплывающие вдоль борта домики, но приходится отвечать на вопросы Дана. Тот по въевшейся, видно, в кровь привычке,  быстро расставляет задачи и цели и только затем вспоминает, что Пепел не его подчиненный.
- Не знаю, берут ли в морпехи пришельцев, но мне как раз предложили к ним податься. Не у них, в конторе. До расположения части я не дошел. Отказался  сразу же. Гражданской жизни захотелось.
Тадеуш прищурился. Четыре секунды вспышка, десять секунд задержка и две вспышки по три секунды.
- Это портовый маяк. У входа в порт. Здесь хорошая рыбная ловля, так что порт действует до сих пор. Вы, верно, были на  маяке, который на той стороне?  Это храм, ребята называют его храмом Хранителей, при нем еще что-то вроде воскресной школы. Я там не был, у меня с религией… сложные отношения. Точнее, никаких отношений вообще.
Но при этом Крайнц разузнал стороной  о местной вере и поразился, до чего она была похожа на то, во что верили мальчишки Метрополии на его родной Грани. Только там это официально запрещали и вытравливали. Словно понимали, что к запретному тяга еще сильнее.  И в спальнях, в укромных закутках, неслышным шепотом рассказывали истории о Хранителях.  Это была настоящая вера. Она утешала и успокаивала, дарила надежду, что если не сейчас, так потом все будет хорошо. А потом она исчезла. Крайнц не заметил как и когда. Только однажды понял, что ему все равно. Что все это – детские сказки. Осталось только чувство долга. Он даже не знал, любит ли он своего сына, любит ли Августа. Или все это тоже – чувство долга и ощущение вины перед мальчиками.
- Еще один маяк дальше, за городом,  где горы подходят близко к морю, там скалистые обрывы и каменистые отмели.  Еще  рыбалка там неплохая. Так что вполне можете попробовать устроиться туда смотрителем. Если будут вакансии. Всегда можно спросить в конторе и уточнить, чем хотелось бы заниматься.  Мало кто, конечно, прихватывает с собой в дорогу диплом об образовании и характеристику с места работы. Так что верят больше на слово. Дают справку об утрате документов. Все официально. И сами предлагают несколько мест на выбор. В основном, конечно, где не требуется квалификации и профессиональных навыков. Мне  повезло, на биостанции сразу подвернулся случай показать свой опыт и умения,  и вопросов мне особых не задавали.
Огоньки на берегу стали встречаться чаще, появились вдалеке контуры многоэтажек с многочисленными светящимися желтым, белым и голубоватым окнами.
- Мы уже на месте, Пепел. Здесь можно пристать в любом месте. В черте города опасных мест  для лодки нет. Все проверено за столько-то лет.

- Тогда, сперва - в Контору. И будем смотреть по ситуации. - Соглашается Пепел. Перспектива обрести полезную мирную профессию ему нравится. Не то чтобы воодушевляет, но в целом способствует настрою на менее параноидальный лад. С другой стороны, лично пощупать эту службу миграции меж Гранями тоже не помешает... на случай более параноидального настроя.
Лодка бежит по волнам, выруливая постепенно к берегу. Йорик спокойно делает привычное дело, попутно отмечая и добавляя новый элементы картины здешнего быта и бытия. Только на вопрос Лаевского отвечает несколько растеряно:
- Какую машину? Автомобиль? Нет, только дрезину. И велосипед. И винтокрыл кустарного производства. Впрочем, чертежи в конце-концов попали в Совет Перемещений, может, уже в серию пустили...
Винтокрыл этот, собранный Тельвином при активной помощи Йорика в лице подъемного крана и Белого в лице сварки, они ласково звали Винторульный Агрегат Из Чего Хранители Послали, сокращенно ВАИЧХП, или просто и незлобливо - "Чих". Вопреки названию, машина была совершенным зверем, способным помимо пяти подростков в десантном отсеке утащить еще килограмм двести полезного груза со скоростью, о которой имперские аэронавты могли только мечтательно вздыхать. Чертежи и правда в конце-концов были подарены, вместе с самим "Чихом", как опытным образцом, Совету Перемещений Островного Союза, для будущего благоденствия этих самых перемещений и ассиметричного ответа материковым воздухолетам на принципе неподвижного крыла. Впрочем, сам Иероним полагал, что чертежи "Чиха" Союз быстренько сольет Республике по взаимному воздушно-морскому договору о вечном мире, оттуда их выкрадет или выкупит Уния, и полетят "Чихи" над просторами родной Грани, вращая могучие лопасти струнно-волновыми двигателями конструкции Тельвина Лаперауса... если только кто-то, кроме островных инженеров, которых сам Тель Лапераус инструктировал перед последним походом, сможет воспроизвести этот двигатель.
Илай вспоминает неплохую песенку и интересуется, не может ли быть это из его пропавшей памяти.
Лаевский подтверждает, что может. Сам Пепел думает, что под это дело можно подобрать аккорды, но не спешит с предложением.
Меж тем, они прибыли. Йорик при помощи Дана швартует лодку, на предложение оного помочь с переноской груза вручает ему гитару и топает следом за Лаевским по обозначенному маршруту к вершине холма. Цветущий шиповник, море, ночь, теплынь... ощущение, что он словно бы вернулся на западные оконечности Островов - огромно. Приходится, топча гравий по пути через палисадник, напоминать себе, что это вовсе не так. А дом впереди хороший. Это ощущается. Бывают такие дома, хорошие - не в силу внешнего вида, обстановки или порядка. Просто шестое твоё чувство, обычно готовое в любой момент сыграть подъем, внезапно расслабляется и говорит - "отбой, свои".
- Благодарю Дом и Очаг за открытость и щедрость... - Воздает Пепел обычно-ритуальное, коли уж пустили переночевать. - Спасибо вам за приглашение. Я бы предпочел сразу закинуть вещи на место, если честно.
Как легко всё получается. Давеча они с Лаевским чуть друг другу в глотки не вцепились на приснопамятном пляже. А теперь - чудом святых Хранителей и Дана Илая (кто его, впрочем, Дана Илая знает с его амнезией, может он вообще канонизирован как Хранитель...) - приглашен в дом. До разъяснения, так сказать.

Услышав вопрос, Тадеуш осмотрелся в комнате, внезапно - как в первый раз. Здесь чисто - в основном, потому что стереть пыль со всех раковин заняло бы слишком много времени... и комнаты, которые не используются, можно просто закрыть, и... здесь нет ничего, что полностью принадлежало бы ему.

Мишени, груша... может быть, но это расходный материал.

Он  покачал головой.

- Нет, это все добыча прежнего хозяина.

Должно быть, для него что-то значили раковины. Коллекция. Любовь к морю.

Морская болезнь осталась на воде, но все равно вспомнить о том, как мутило в лодке, было неприятно.
- Устраивайтесь. Ванная и прочее - там, дальше. Кухню  вы не пропустите. Я подожду вас там, приготовлю что есть. С утра позавтракаете и пойдете разбираться с местными.

Дану нужно восполнить энергию, что там в кухне с запасами сахара? Вроде бы что-то было. За наличием сладкого в доме следил Август, самому Тадеушу было как-то все равно.  Но если они будут продолжать работать с Даном над его воспоминаниями, пробиваться через амнезию - Дана надо будет кормить как следует и под рукой постоянно держать что-то легкоусваиваемое. Шоколад, точно, шоколад.

Он дошел до кухни, налил воды в чайник, поставил греться. Раскрутил кулек с гостинцами от Томы, начал раскладывать на столе содержимое. Огурцы легли рядком на тарелку, из котлет и хлеба бутерброды. зелень нарезть, яйца аккуратно сложить на блюдечко, чтобы не укатились. Почти что наведение порядка, и оно помогло.

Размеренная жизнь - система, порядок, наблюдение и контроль, а еще - ожидание нападения. Караульная жизнь. Как легко оказалось ее нарушить.

Нужно позвонить родителям Микки, вдруг подумал Тадеуш. Август ночует у Мики, с утра уедет в лагерь и я не увижу его два месяца. Что я там думал на лодке про мирный тихий Аркан, с внезапным раздражением подумал Тадеуш. Что он расположит к себе своим мирным спокойствием, деятельной скукой, приветливостью и гостеприимством жителей. Расположил, называется.

"В городе непуганых детей я превращаюсь в непуганого опекуна, вот что".

Голоса гостей в доме, в который ему еще вчера не пришло бы в голову пригласить даже соседа или кого-то с работы, словно разбудили его от сна. Он быстро прошел туда, где стоял телефонный аппарат, и набрал номер.

- Добрый вечер. Извините, что так поздно беспокою. Да, Лаевский.

Отредактировано Тадеуш Крайнц (2018-06-26 01:08:12)