С ремонтом они провозились до ночи. И за завтраком выяснилось, что Пепел и Дан отправились за лодкой, чтобы перегнать ее на причал биостанции. Тома сказала, что вот буквально только что ушли. Тадеуш извинился перед поварихой за вчерашнюю вспышку, получил искреннее прощение, «да я уж и забыла все», завтрак и  просьбу починить электроплитку.  Крайнц согласился повозиться с кормилицей. Времени это заняло немного, всего-то нужно было заменить термодатчик.
Потом позвонил домой. Убедился, что Август жив и здоров. Телефон ему провели  полгода назад. Походатайствовал директор биостанции. На случай, если возникнет срочная нужда в механике. Предупредил мальчишку, чтобы не  наслаждался зря бездельем летних каникул и не улизнул с утра пораньше носиться по городу, а сначала прибрал в своей башенке и прополол сорняки в крохотном садике, который Крайнц устроил рядом с домом. Опыта в огородничестве у него не было, да и сад он разбил только для того, чтобы было чем занять руки и своего подопечного  в свободное время.  Так что из съедобного росли там только петрушка,  редиска с морковью да несколько кустов клубники.   Зато цветов подружки Лето натаскали по весне немерено. И теперь садик походил на бестолковую, зато яркую и пеструю клумбу.
Потом вернулись биологи с ночного рейда,  и надо было  проверять катер и оборудование. Затем Крайнц разобрал купленные накануне детали и составил список необходимых инструментов, деталей и расходников,  что следовало заказать в первую очередь. И провел полтора часа в увлекательном согласовании этого списка с директором и бухгалтером, потому что «фонды не резиновые». В итоге половина списка вынужденно перешла из «удавиться, как срочно», в «как-нибудь потом». Но половину он отстоял и еще час потратил на написание требований.
Одним словом, незаметно время перевалило за полдень, потом к обеду и близилось к вечеру. Утренний ветерок стих и на станцию навалилась безветренная жаркая духота. А вдалеке на горизонте уже собирались тучи, обещая дождь. Тадеуш обеспокоился и снова позвонил Августу. Трубку никто не брал. Наверняка Лето убежал в город или на пляж, стараясь не упустить зря ни одного дня свободы от школы. Ничего, еще ни один мальчишка не умер, промокнув под летним дождем, - успокаивал себя Крайнц, переодеваясь и намереваясь идти домой.
И выйдя из ангара без рюкзака и с целинкой, увидел Дана, который с брюками на плече направлялся к лодочному сараю.  Дан его тоже заметил. И просьба была, мягко выражаясь, неожиданной. 
Крайнц точно так же помедлил мгновение. И кивнул. Дан все же окончательно решил, что ему можно доверять. А для Тадеуша это была возможность так же окончательно убедиться, что его сомнения  напрасны.
- На сегодня я закончил работу. Так что полностью в вашем распоряжении, Дан. Только давайте я покопаюсь у вас в голове не здесь, а… хотя бы там, где вы вчера жгли костер. Подальше от чужих глаз. Это не так далеко и вы успеете укрыться до дождя. Подождите меня одну минуту. Мне нужно кое-что взять.
Этим «кое-чем» была четвертинка «Пшеничной», припрятанная в дальнем углу ангара. Нет, напиваться, да еще на рабочем месте, Крайнц себе не позволял. Но иногда накатывало. Редко. Вот для таких случаев и держал. Четвертинки ему хватало раза на три. Чтобы разжать клещи, стискивавшие сердце.
Бутылку Тадеуш сунул во внутренний карман целинки. В другой карман  добавил  горбушку черного хлеба, завалявшуюся с обеда. И вернулся во двор, где ждал его Дан.
- Пойдемте, прогуляемся по берегу. Кстати, как вы относитесь к водке?

- Это хорошо, - очень серьезно сообщил Крайнц, усаживаясь на песок напротив капитана.
Он извлек из кармана четвертинку и складной стаканчик, ловко сковырнул за язычок жестяную крышечку,  набулькал почти полный стакан и вручил его Дану. Вместе с краюшкой в качестве закуски. В четвертинке оставалось на донышке – грамм пятьдесят, не больше.
- Держите. Про чтение мыслей слышали? Оно еще именуется  телепатией. Телепаты – это те, кто могут покопаться в вашей голове и выудить оттуда сведения без вашего участия. Есть теория, что запоминаем мы все, а вот воспроизвести и вспомнить осознанно – можем не всегда.
Тадеуш старался объяснить попроще. Не рассказывать же капитану артиллерии про кольцевые связи между нейронами в головном мозге.
- Не стану обещать невозможного, я – слабый телепат. Могу уловить чувства, эмоции,  иногда мысли. Точнее, не мысли, а образы, картинки, которые возникают у нас в голове. Поэтому мне нужна ваша помощь. Вы должны ослабить контроль над своим сознанием. Кое-кто может это делать усилием воли, но для этого нужны долгие тренировки. А легче всего этого добиться с помощью специальных лекарств, - тут Крайнц был откровенен, - Но стакан водки тоже сгодится. Как говорится, что у трезвого в голове – у пьяного на языке. К воспоминаниям тоже относится.
- Для начала вы выпьете. Я с вами за компанию, - он поболтал остатками водки, - А потом будете вспоминать то, что вы помните последним до того, как потеряли память. Можете вслух, можете про себя.  Думаю, на границе «помню» и «не помню» я сумею выловить некоторую информацию. По крайней мере, если повезет, узнаете, где пропадали целый год.

Отредактировано Тадеуш Крайнц (2015-06-23 20:40:28)

Тадеуш  поддержал тост. Но допивать оставшуюся водку не стал, больше губы смочил. Ему, в отличие от Дана, нужна была ясная голова и максимальное сосредоточение. Отломил корочку от своей половины горбушки. Прожевал. Не столько закусить, сколько собраться.
- Думайте про себя, - отстраненно произнес он, пересаживаясь ближе к Дану и обхватив его за запястья. Не сильно, просто придерживая. Теперь визуальный контакт. Глаза в глаза, не отрываясь и не отводя взгляда. Крайнц сосредоточился на зрачках уже захмелевшего капитана. Чернота затягивает, там, за ними находится информация, которую человек не может или не хочет извлечь из своей памяти. Командор полностью отрешился от окружающего мира. Потому и ушел подальше – окрика он попросту не услышит, да и прерывать телепатический транс опасно.
- Вспоминайте. Подробно. Как можно подробнее, - уже неживым металлическим голосом произносил он. Мир вокруг сосредоточился в зрачках Дана. Обычно Крайнц не погружался в транс так глубоко. При поддержке машины достаточно было просто держать подопытного за руку и смотреть на него. Но сейчас машины не было, а с больными амнезией Тадеуш еще ни разу не работал. О том, что в черной глубине амнезии можно потеряться и самому, Крайнц не думал.

… Тяжелый запах пороховой гари и дыма… Вдалеке ползут тяжелые танки… Сначала видит их близко – в бинокль… Грохот разрывов… Один из танков замирает, из него валит жирный  черный дым… Девочка в платье с оборкой в горошек, перепуганная,  белая от страха…
Крайнц видит происходящее глазами Дана. Видит, как резко и быстро приближается испуганное, зареванное личико девочки. Чистенькое, незамурзанное. Видимо, Дан бежит к ней. Толчок – земля опрокидывается навстречу, девочка под ним… Грохот, острая жгучая боль в плече… Тишина и чернота… Граница памяти.
Картинки стали нечеткими и отрывистыми. Проходили только самые яркие ощущения. Яркая зеленая трава… Боль в плече… Давящая ненормальная тишина… Зареванная девчонка напротив, губы шевелятся, но не слышно ни слова… Вкус свежей воды…  Темнота… Круг света от лампы… Лицо человека средних лет, всего словно из острых углов… Михаил Мохов. Снова девочка – навещает его…
- Михаил Мохов, - повторяет Крайнц вслух.
- Ветка. Девочку зовут Ветка.
Дальше совсем отрывочно. Еще одно лицо – худой немолодой мужчина, глаза словно голубые льдинки. Крайнца передергивает, хотя смотрит этот человек совсем не так, как полковник Корвин. И он старше… 
- Находкин, - называет Тадеуш всплывшее имя старика. И еще, - Командор.
Дальше почти ничего нет. Только краткой вспышкой – мальчишеское лицо. Русые волосы, в них застрял сухой лист, курносый нос, царапина на щеке… И замысловатой формы ключ. Звонкий голос: «Это тебе, Командор Дан Илай»
Крайнц знает, что это за ключ. Начинает сильно болеть голова. Ломит виски. И Тадеуш закрывает глаза, отпускает руки Дана. Болит голова. Дико болит голова. Хочется лечь и ни о чем не думать.
- Командор Дан Илай - это вы. Ключ, - хрипло говорит Крайнц.

Отредактировано Тадеуш Крайнц (2015-06-27 01:28:13)

- Не надо никуда идти, - хрипло отозвался Тадеуш. Сжал виски ладонями, словно боялся, что она расколется от пульсирующей боли. Вечернее солнце слепило глаза, ставшие вдруг слишком чувствительными.
  - Сейчас пройдет. Вот только несколько минут отдохну. А вы вот,  наденьте, быстрее согреетесь, - он протянул Дану свою «целинку».
Странно, что капитан замерз в такой теплый, даже душный вечер. У других подопытных такого побочного эффекта не возникало. «Подопытный»... само просится на язык привычное слово,  да и как еще назвать того, к кому лезешь в голову, хоть бы даже и с согласия...
У себя самого он боль снимать не мог. Да и у кого другого не рискнул бы сейчас. Чтобы снять боль пришлось бы сосредоточиться и контролировать себя, а вот послать болевой импульс в таком состоянии, сконцентрировав и усилив собственные ощущения – запросто. Одно хорошо, долго эти приступы не длились, не дольше пяти минут. Иначе Тадеуш Крайнц не факт, что дожил бы до своих тридцати пяти.
- Держите, - он  нашарил в кармане  спички и коробку папирос. Спички протянул Дану, из коробки вытряхнул папиросу. Странно, но руки не дрожали, да и вымотался он куда меньше, чем должен был. Пожалуй, даже меньше, чем раньше, при поддержке машины. А ведь не практиковался два года с лишком. Ломота и пульсация в висках мешали сосредоточиться, иначе Крайнц непременно удивился и заинтересовался бы этим фактом.
- Не стоит благодарности, - сдержанно кивнул в ответ на сбивчивую благодарность. -  Только не распространяйтесь, пожалуйста, что механик с биостанции умеет читать мысли.  Хорошо? Будете курить? - Крайнц протянул ему открытую коробку.  И задумался, глядя. как Дан Илай разжигает костерок. Представлял. Еще как представлял.  Шестнадцатый особый  отдел распустил свои щупальца на все совмещенные Грани, до каких могли дотянуться  подконтрольные ему койво. И тащил оттуда мальчишек, чтобы превратить их в такие же полностью лишенные собственной воли, послушные инструменты. И время от времени на пути особого отдела вставали Командоры.
Крысолов сам с ними не сталкивался, его делом было работать с привезенными детьми. Входить в доверие, убеждать, успокаивать, уговаривать на сотрудничество, тайно шарить в их мыслях, определять уровень способностей. Потому и прозвали Крысоловом. «Людская жадность – вот он, яд, сгубивший гаммельнских ребят». Потому и помог сбежать Маю и тем двоим мальчишкам  – знал, какая судьба их ожидает.
Он отвлекся от своих мыслей и обнаружил, что вместо того, чтобы закурить – распотрошил папиросу. На коленях валялись клочки бумаги и крошки табака. Вот черт! Стряхнул мусор на ладонь, бросил в разгорающийся костерок. И потянул из коробки следующую папиросу.
- Так что вы вспомнили? – голову понемногу отпускало,  и к Тадеушу возвращалась его любознательность и осторожность, - Вряд ли я забрался в область амнезии глубже, чем на несколько дней от того момента, как на поле боя оказалась эта девочка... Ветка.

Отредактировано Тадеуш Крайнц (2015-07-06 16:26:35)

С костром на берегу стало  уютнее. Тадеуш слушал, как Дан связывает воедино картинки, вытащенные из его памяти и все сильнее ощущал подспудное беспокойство. От Дана все сильнее   тянуло  тяжелой, изматывающей усталостью. А не должно было. Не должно.  С чего бы ему устать так сильно.
Тадеуш поглядел на ключ. Он видел его раньше. Этот ключ или точно такой же другой. Не вживую, конечно, на фотографии. Артефакты такого уровня, попадавшие в особый отдел, отправлялись в спецхран, куда простым сотрудникам доступ был только по служебной необходимости и с допуском от высших инстанций.
- От куклы, - негромко ответил он, - Это ключик от заводной игрушки. Я слышал о таких. Теперь, кажется, могу объяснить, как именно вы попали сюда. 
Но объяснить не успел. Навалилась мерзкая слабость. Не своя, чужая. Отразившаяся. А тут и Дан мало не сполз на землю у костра.  И только тут в размышлениях Крайнца кусочки головоломки сложились воедино.
-  Т-твою ж дивизию! – Крайнц метнулся к капитану, выхватил у него ключ и отшвырнул в сторону. Надавил ему на плечи, заставляя лечь и не дожидаясь, пока Дан ляжет сам.
- Ложитесь, быстро! Глаза закройте. Голова кружится? Нет? Вот, съешьте пока это, - он сунул Даниилу свою половину горбушки, - Сейчас чуть отдохнете  и поведу вас к Томе – кормить. Сытно и много.
Он присел рядом, помолчал.
- Вы простите меня, Дан. Или вас лучше называть Даниил?  Это по моей вине вам сейчас худо. Вы слишком легко делитесь энергией, вот я и тянул ее у вас. Не нарочно. Рефлекторно, пока был в трансе. Транс отнимает много сил, вот я и добирал. Думаю, вы энергетический донор. Просто забыли о том, что обладаете некоторыми необычными способностями. А тут еще ключ этот…   Вы полежите. А я расскажу пока   про ваш волшебный ключик.
Тадеуш собирался с мыслями и неожиданно для себя стал негромко напевать. Колыбельную, которую услышал еще в Корпусе. И только потом узнал, что за детской песенкой стояла очень даже реальная история.
- Девочку и мальчика тайно разлучили,
Быть ему сестрою куклу научили.
Кукла говорящая плачет и смеется.
Девочка уходит – кукла остается… - песенка хорошо ложилась на его хриплый, глуховатый голос, хотя сам Крайнц считал,  что теперь поет откровенно паршиво.
- Потрудился мастер, куклу создавая -
Стала кукла, словно девочка живая.
Тонкая пружинка в ней как сердце бьется.
Мастер уходит – кукла остается…
Последний куплет не вспоминался. Тадеуш оборвал пение, закурил следующую папиросу и уставился в огонь маленького костерка:
- Много лет назад, не в нашем городе и не в мое время жил кукольных дел мастер, - начал он неожиданно мягко и напевно, словно в самом деле рассказывал сказку, -  Он делал замечательные, но самые обыкновенные  игрушки. Кукол, солдатиков, мишек и собачек.  Но иногда изготавливал особенных заводных кукол. Эти куклы выглядели совсем как живые дети, мальчики и девочки. Они умели ходить, сидеть, смеяться и плакать, разговаривать и танцевать. Стоили они дорого и покупали их очень богатые люди. Иногда – для  собственного ребенка. Иногда – если не хотели или не могли завести настоящих детей. Заводили кукол особыми ключами, и мастер, продавая куклу, всегда напоминал, чтобы ключик носил при себе тот, кому дарят игрушку.
Однажды такую куклу купили, чтобы развлечь больного ребенка. Потом -  чтобы отвлечь женщину, потерявшую малыша и не способную больше иметь детей. Но вместо того, чтобы веселиться и выздоравливать, больные все больше чахли, бледнели, худели и, в конце концов,  умерли. И до последних своих минут отказывались расстаться со своей  чудесной куклой. Их родные не удивились – ребенок был тяжело болен, а женщина сильно тосковала по своему погибшему малышу. Но позже такие случаи стали повторяться. Когда кукла попадала к здоровому ребенку – все было хорошо. Но если ее дарили слабому здоровьем  – он скоро умирал. Кукольника обвинили в колдовстве, схватили и под пыткой он сознался, что его чудесные куклы питались силой своих владельцев. Они брали немного, совсем немного, но больным детям хватало и этого, чтобы ослабеть и погибнуть. Мастера сожгли на костре как колдуна, кукол-вампиров разбили. А ключи от них затерялись. Никто ведь не подумал, что дело в них. Куклы слишком походили на живых детей, а ключи были обыкновенными, любой часовщик мог изготовить такой…
- Это сказка. А теперь реальность, - тон Крайнца стал суше и жестче, - Известно точно о десяти таких куклах. Соответственно, где-то по свету гуляют десять ключей. О том, где находятся три ключа, я знаю. На моей родной Грани.  В спецхране шестнадцатого отдела, - уточнил он про себя.
- И ваш не из них. Скорее всего, эти ключи  кочуют по мальчишечьим карманам. Они оригинальные, старинные и вполне годятся на амулет или талисман. Рано или поздно об их свойствах  догадываются. Тот мальчик, что подарил вам его, возможно, тоже  знал.  Такой ключ, если носить его при себе, тянет из владельца силы. Понемногу, незаметно. Безвредно для здорового носителя. И накапливает их. А в момент, когда  владелец тяжело болен, умирает или полностью обессилен – ключ воспринимает его как игрушку, у которой кончился завод. И активируется – разом выбрасывает накопленную энергию, поддерживая носителя и резко усиливая его способности.
Тадеуш выбросил окурок в костерок.
- Я думаю, Даниил, вы можете перемещаться с Грани на Грань напрямую, пробивая  пространственные барьеры – это и называется переходом. Осознанно или в момент высшего эмоционального напряжения. А ключ  дал вам энергию для перехода. Так что сейчас он полностью разряжен. Я и так  у вас энергию забрал, а тут еще ключ начал подсасывать...

Отредактировано Тадеуш Крайнц (2015-07-25 19:38:38)

На упоминание о книге с похожим сюжетом Тадеуш кивнул. Истории часто походили одна на другую.
- Истории имеют свойство путешествовать и перебираться с Грани на Грань. Особенно те, которые рассказывают друг другу дети. Может быть, и на вашей Грани завалялся в чьем-нибудь кармане такой же ключик. Кстати, на моей Грани и в моей родной стране имя Даниил тоже встречается.  Только у  нас ваше имя сократили бы до Данека или до Дэна. Но если не возражаете – я буду продолжать называть вас Даном. Раз уж вы сначала  им назвались.
Долго Дан спокойно пролежать не сумел. Сначала приподнялся на локтях, затем сел, кутаясь в куртку. Суть рассказа Крайнца он ухватил верно.  А на логичный, в общем, вопрос  Тадеуш неопределенно пожал плечами.
- Можно только гадать. Я не ученый.  Так, нахватался обрывков. Больше сказок и легенд, чем фактов. У нас там все сведения, касающиеся теории Кристалла и все, что с этим связано, строго засекречены и доступны немногим. Хотя военным позволяют знать  немного больше, чем доступно простым обывателям.
Еще бы. Две трети мощности особых отделов Метрополии шло  на укрепление военной мощи государства. Еще треть – на поддержание собственной безопасности, расширение и научные разработки.
- Может быть, случайность. Или ключу хватило энергии переправить вас только в Аркан. Может быть, эта Грань была ближе. Или  доступнее. Или... - Тадеуш  повертел в руках почти пустую коробку с куревом.  Он нисколько не сомневался в стойкости командора  Дана Илая. Что бы не говорили в шестнадцатом отделе о Командорах, но и там признавали,  что это сильные и смелые люди, защищавшие детей порой  ценой своей жизни. Но пытка есть пытка.
Все это время он прислушивался в четверть силы к отзвукам эмоций и чувств Дана.  В довесок к тому, что внимательно следил за его состоянием. Все же потеря такого количества энергии может быть опасна. Тут нужен отдых, сон, сытная еда и… да, вода. Дану хотелось пить. Мысль о воде была очень четкой.
- Я не сомневаюсь в вашей стойкости, Командор, - озвучил он свои мысли, - Но пытка есть пытка. Может быть,  вы сначала пытались увидеть родную Грань или ту, где познакомились с девочкой и Моховым. А, обессилев от боли, захотели попросту убраться в безопасное место. Вот ключ и выполнил крайнее желание.  Я могу, в принципе, попробовать заглянуть в вашу память с другого конца. От момента, как вы свалились в лодку к Пеплу. Только  не сейчас.  Я и без того вас опустошил, а во время транса я себя не контролирую, - он убрал папиросы в карман брюк, - Сначала придется восстановить ваш запас. Хотите пить и есть? Вам принести воды сюда? Или сразу проводить вас на станцию ужинать? Там и попьете.

Отредактировано Тадеуш Крайнц (2015-08-12 01:00:10)

- Стоп-стоп, не так резко, - Крайнц поддержал Дана, резко дернувшегося вперед и едва не вспахавшего носом песок, - Потихонечку, полегонечку. Не торопясь. Сейчас встанем и пойдем.
В его речи прорезались привычная успокаивающая интонация, с которой он, бывало, убеждал в Корпусе  своих подопечных, что бояться им нечего и если они будут слушаться – все будет хорошо.
- Начальству не понравится, - согласился он и посмотрел на часы, - Но начальство уйдет  с объекта через полчаса примерно. Так что на ужин можете смело рассчитывать. А что касается крыши над головой и работы, то я уже рассказал Пеплу, что на этой Грани существует специальная служба помощи таким, как мы. Переселенцам или попаданцам, так и не выяснил, как нас здесь называют. Что-то вроде социальной службы. Своих-то беженцев и бездомных у них здесь нет. Знаете, кто такие беженцы? Наверное, знаете, раз на вашей Грани была война… Так вот, в этой конторе выдают временные документы, помогают подыскать работу. Вернее, выдают список возможных вакансий, а там уж все зависит от вас. С жильем… мне, например, предложили старый заброшенный дом с условием, что я приведу его в порядок. И кстати, проверили, как я выполняю условие.
Наверное, Дан ждал, что Крайнц предложит ему пожить у себя. Наверное, это было правильно. Но Тадеуш не мог пересилить себя. Пусть он доверял Илаю. Не совсем, но почти. Почти  - это мало для Тадеуша Крайнца, но очень много для Крысолова. Но все равно, пригласить чужих людей в дом, где Август… Хотя и Дан, и Пепел уже знают, что он живет не один. И что есть мальчишка, который ему дорог. Непозволительно слишком дорог…
- Найти меня проще и легче всего здесь же, на биостанции. Думаю, дня через два можно будет повторить сеанс. Правда, узнать получится еще меньше. Если подбирать аналогию, то пятиться вслепую еще труднее, чем идти вперед.
Он помолчал и решился. За два года ему впервые встретился человек, которому можно было высказать кое-какие подозрения. И который эти подозрения точно не выставит бредом переселенца, до сих пор шарахающегося от каждой тени.
- Скажите, Дан, а вам не кажется немного подозрительным это все? Здесь так мирно, так спокойно. Люди добрые и отзывчивые. Готовы всегда помочь. Положим, семьдесят  лет без войн и конфликтов сделала этот маленький мир таким.  Но эта служба адаптации… Слишком все хорошо. Поверьте, я знаю, в какой степени государство готово помогать тем, кто по воле судьбы остался без крова и без работы,  вынужден был бежать в чужую страну. А здесь предлагают  роскошные условия. Понятно, что таких как мы не тысячи и не сотни. Но уж очень хорошо  отлажен алгоритм.

Для того, чтобы уловить мысли или эмоции собеседника, Крайнцу приходилось «прислушиваться». Ловить эмоциональный фон постоянно, так, как обычные люди слышат звуки окружающего мира, он не мог. Сил не хватало быть на постоянном «подключении». Да и необходимости в том он пока не видел. Касался время от времени. Проверял состояние. Вроде бы капитан не обиделся на завуалированный отказ пригласить их в гости.
Дан подтвердил его сомнения и подозрения. Мир непуганых детей. Хорошо сказано. Он сам встретился с местными вовсе не в безлюдном месте. Да еще в таком положении, что скрывать свое происхождение вышло бы себе дороже. Как-то не мечталось знакомство с новой Гранью начинать со знакомства с местной тюрьмой.
- Накопитель? – Крайнц усмехнулся, - Верное слово. Я пытался найти выход отсюда. И не нашел. Я не знаю, кому здесь могло понадобиться собирать здесь обладателей полезных талантов и качеств. Я даже не могу представить, находится ли этот коллекционер в этом участке Грани или наблюдает откуда-то издалека. Зато относительно «зачем» я могу выдвинуть несколько версий. Самая простая и безопасная:  у нас с вами паранойя, Дан,  и мы ищем дурное там, где его нет. И нам с вами просто повезло попасть в мир непуганых детей. В санаторий. В заповедник. Нет, вариант заповедника мне нравится меньше. Особенно такого, из которого нельзя выйти. Сразу вспоминается селекция и размножение редких животных.
Он тоже поднялся. Протянул Дану папиросы, закурил сам.
- И есть еще один вариант, который мне не нравится вовсе. Потому что два года назад я увел детей с той Грани, где все случилось именно так.
Крайнц помолчал. Он все еще сомневался. Но,  в конце концов, капитан Ильин без страха допустил его в свою голову, в свои мысли и воспоминания. Хотя сам не знал, что вытащит оттуда его случайный знакомый Лаевский. А предупредить стоит. В такие вещи трудно поверить, если не подкрепить их примером. Слишком жутко они выглядят для жителя другой Грани.
- Я расскажу вам кое-что, командор Илай. Возможно, после этого вы не захотите иметь со мной никакого дела. Но если до такого додумались в одном мире, почему бы не додуматься и кому-то еще.
- Пятьдесят лет назад на моей Грани кто-то подумал: зачем тратить огромные средства, строить огромные энергонакопители, исследовательские станции, научные институты, если рядом по улицам ходят живые накопители, радары, генераторы полей, живое оружие и передвижные диагностические приборы – со сбитыми коленками и репейниками в нестриженых волосах. Кто-то возмутился: это же дети! Да, дети, - ответили поборнику нравственности, - Дети тоже должны послужить во благо и ради пользы страны.
Он докурил папиросу и сразу же прикурил от нее следующую.
- Так был создан Особый отдел. Шестнадцать лабораторий.  И Корпус, официально -  закрытое элитное учебное заведение. Неофициально – Крайнц снова невесело хмыкнул, - накопитель. Место первичного отбора, сортировки и проверки будущего материала. Те, чьи способности были не особо сильными и значимыми – такие как я  - отделывались  психологической обработкой, заканчивали обучение в Корпусе и  пополняли ряды армии. Тех же, чьи способности признавали потенциально опасными – отправляли в закрытую лабораторию. Что с ними там делали –  не знаю точно. Наркотики, может быть. Внушение. Промывка мозгов. Их превращали в инструменты. Послушные инструменты, лишенные собственной воли. И мне вовсе не хочется снова оказаться подопытным кроликом. Впрочем, я боюсь не за себя...  - он махнул рукой, - Пойдемте ужинать, Дан. А потом я предлагаю вам и Пеплу пожить у меня. Свободные комнаты найдутся. Если конечно после моего рассказа предложение имеет смысл.

- Спасибо, Дан, - в этот  раз Крайнц улыбнулся искренне. И с благодарностью пожал протянутую ему руку, - Если вы все-таки напроситесь к нам пожить, не волнуйтесь. Сложившийся быт вы не нарушите. Когда в доме живет мальчишка – нарушить быт еще больше просто невозможно. 
Признаться, не ожидал он от Командора такого отношения. Что еще раз доказывало – пропаганда никогда не бывает правдивой до конца. Слова Дана Илая говорили о том, что мир вовсе не делится на него только на черное и белое. Нет, Тадеуш вовсе не считал себя невиновным и таким уж хорошим человеком.  И когда в первый раз позволил мальчишкам сбежать и подстроил ту автокатастрофу, и когда увел Лето и еще двоих ребятишек, он преследовал исключительно личные цели. Он спасал своего сына в первый раз. Он хотел наладить с Матвеем  связь и встретиться с ним – во второй. Август был только средством добиться этого, Майка и Ян – фальшивыми маячками. Но так сложились обстоятельства, что во второй раз Крайнц зашел слишком далеко и пошел на открытый конфликт, поднял оружие на непосредственного командира. После перехода выгоднее было держать Августа при себе, благо у него были фальшивые документы на право опекунства. Потом обнаружилось, что даже с лоцманом отыскать выход из Аркана невозможно. А потом… потом он неожиданно привязался к мальчишке.
- Я не ученый, - Тадеуш сунул папиросы в карман, - Как я и говорил, у нас эта информация была закрытой. Все, что мне было доступно – это детские истории и легенды, обрывки,  оговорки и обмолвки.  И дозированная информация, касающаяся конкретно той области, в которой я работал. Поэтому, увы, о теории струн я ничего не знаю. Даже не слышал о ней. А что касается наблюдения… могу рассказать о том, чему был свидетелем сам, - сказав «а», глупо было умалчивать о «б».
- У Особого отдела  были койво, их называли «нюхачами». Они чувствовали детей с необычными способностями сквозь пространственно-временные барьеры и могли очень точно определять  их местонахождение. Это раз. Можно просто  иметь шпиона на этой Грани и периодически связываться с ним с помощью телепатии. Это два. Правда, нужно быть сильным телепатом для этого. И неизвестно, возможна ли связь с этой Гранью после Катастрофы.
Сам Крайнц не смог определить, отчего пропала связь с Матиушем. Сначала списывал на сдвиг во времени и Катастрофу, потом понял, что сдвиг во времени если и был, то минимальный, в пределах пары суток. Да и Матиуш никак не мог попасть в Аркан до Катастрофы. Тогда был бы он глубоким стариком.
Он на всякий случай поддерживал Дана под локоть, пока они возвращались. И Крайнц вспомнил, что уже почти сутки не был дома. Стоило поторопиться. И придется поехать на автобусе.
- Вы с Пеплом переночуете сегодня здесь, на станции?

- Если подбросите – буду вам признателен, - соглашается Крайнц, молчаливо поддерживая мысль Дана, что с начальством не стоит знакомиться без крайней необходимости, а на лодке будет намного быстрее, чем на автобусе,  - Ближе к городу есть небольшие дикие пляжики. Они чистые, на них мало кто бывает, тем более в будни. Да и люди здесь аккуратные и никогда не оставляют мусора. Там обычно есть кострища и даже запас топлива – считается хорошим тоном оставить немного для тех, кто будет отдыхать тут в следующий раз. Вы можете переночевать на одном из таких пляжиков.
На станции дежурный сообщает, что ему несколько раз звонил Август. На станции знают, что Лаевский живет вдвоем с мальчиком, но о том, что Лето ему не родной сын, Тадеуш не распространяется. А расспрашивать местные особо не расспрашивают. Захочет человек – сам расскажет.
У Крайнца замирает от дурных предчувствий сердце, пока он, извинившись перед Даном, идет  в дежурку и  набирает номер. Оказывается, что все в порядке. Совершенно счастливый Август залпом выпаливает, что ему дали путевку в летний лагерь сразу на две смены, потому что он сирота – в этот момент по голосу чувствуется, что он погрустнел, вспомнив о папе с мамой, и ехать надо прямо завтра, и он уже начал собирать вещи, и, конечно же он уверен, что Командор порадуется за него и отпустит в лагерь. Там все будут знакомые, полно ребят из их класса и вообще из лицея. И Командор, конечно, радуется, и соглашается, и отпускает. Думая про себя, что лист лучше прятать в лесу, а мальчишку – в детском лагере. И это ведь не военный лагерь наподобие того, куда вывозили на лето воспитанников Корпуса. Август уже  веселее сообщает, что тогда переночует у Мики – тот живет совсем рядом с лицеем, откуда утром отправятся автобусы в лагерь. Самостоятельный стал парень.  Крайнц перечисляет все, что непременно должен взять с собой Лето и выслушивает в ответ обиженное  фырканье, что он не в экспедицию и не на зимовку едет, а тащить много вещей тяжело и не нужно. Сам-то Командор , вон, в другой мир, с одной маленькой сумкой подался...
И только положив трубку, Крайнц понимает, что на два месяца останется один. Вернее, вдвоем с Яшкой. В доме будет тихо и это отчего-то не радует, хотя еще год назад Крайнц мечтал об уединении.  А теперь он успел отвыкнуть от одиночества. Он возвращается к Дану с задумчивым видом.
- Как оказалось, с сегодняшнего вечера я живу один. Так что если надумаете – милости прошу  вас с Пеплом в гости. Да и до конторы ближе будет с утра добираться. Опять же вам не помешает помыться и одежду в порядок привести. Рубашку я вам одолжу,  - он красноречиво смотрит на рубашку Дана с оборванными рукавами, которую принять за безрукавку можно только в темноте.

Отредактировано Тадеуш Крайнц (2015-12-28 14:14:59)