Если бы выбор наших интересов сразу и полностью показывал, какие мы и выявлял весь наш характер - то кто-нибудь, должен был бы закричать: "Как вы можете доверять Инке живое существо, она же археолог - она может помочь только умершей много веков назад чайке, и то - поместив её в музей!".

К счастью, в доме не было никого, придерживающегося таких странных взглядов на Инку, чаек и жизненный путь - и никто не осчастливил Лето, Инк и их пациентку безумными криками. Это явно было хорошим началом.

... Наверное.

Инка поблагодарила Командора за лекарства, сделала вид - перед собой, что она совершенно не волнуется и уверена, что лечение переломов у птиц - дело хоть и сложное, но доступное всем мало-мальски разумным людям и поднялась в комнату к Лето. Смутные мысли о ветеринаре и неком лучшем мире, где к любому животному можно вызвать врача на дом, были немедленно изгнаны из головы за разведение в разуме панических настроений.

Инк поднялась к Лето, положила йод, ножницы и прочее, и вдруг поняла две вещи - им срочно нужны плотные перчатки или хотя бы плотные одеяла, которые не пробьёт клюв - и то, что за всем этим она сбегать просто не успеет. Лето уже осторожно приближался к чайке, которая выглядела так, словно была всецело "за" - ведь она не сможет клюнуть его, если он не подойдёт. Это была очень логичная чайка.
В иных обстоятельствах, Инк бы это понравилось, но несмотря на всю свою симпатию - Лето тоже было жалко приносить в жертву, даже такой прекрасной вещи, как логика.

Юный учёный очень мельком подумала, считается ли мясо рыбы за, собственно, плотоядность? Чайки ведь едят рыбу, а если они её едят - почему бы им не начать есть и людей, хотя бы по маленькому кусочку - клевок за раз?

Мысль эта осталась незамеченной за более актуальными: "что делать?", "как её лечить?" и "как нас лечить, после того, как мы её вылечим?", и Инка очень удивилась, когда много после этого приключения, увидела во сне чайку, охотившуюся за пассажирами плывущего по морю корабля. Люди ругались на чайку - что было довольно сдержанной и достойной реакцией на гигантскую птицу, пожирающую людей, - и кидались в неё сияющими звёздами.
Но это была совсем другая история, и вообще из будущего. Настоящее же было неотвратимо и сурово, как нависший над палубой клюв.

- Может, дадим ей пообвыкнуться и успокоится? Ну, если бы меня выловили из океана, засунули в рюкзак, пронесли куда-то, тряся, и затем, наконец, выпустили - я бы была очень сердита, даже на тех, кто мне помогает... -
предложила девочка, не воспользовавшись возможностью отойти к шкафу, подальше от благодарной человечеству, за трогательное участие в её судьбе, живой природе. Не бросать же Лето на милость этой самой природы - человек, как некоторые говорят, вообще её царь!

Царица природы Инка в данный момент ощущала, что ей никто не сообщил о произошедшей революции, но это были детали и естественный ход истории. Монархия просто не могла остаться в жизни современного, разумного человека нового времени - всем известно.

Но чайка тут то ли передумала, то ли поняла, что ей не хотели причинить вред, и сменила гнев на милость и даже позволила Лето и Инке себя погладить.

(Инка вспомнила про то, что дикие животные, больные бешенством, часто приходят к людям и позволяют себя гладить, а потом кусают, но усомнилась, что птицы бывают переносчиками бешенства. Возможно, она и правда слишком мало интересовалась ещё живой и не мумифицированной или погребённой много столетий назад, природой)

- Мы делали такое на уроках обж, в гимназии, - ответила Инка про лубки, перенеся различия оказания первой помощи человеку и птице, в Несущественные-Прямо-Сейчас-Проблемы . - Нужно сначала... классифицировать травму - закрытый, открытый перелом, вывих, растяжение...

Чайка от такого изобилия даже затихла.

- Затем обработать рану, шину примотать бинтом или... нитками, - неуверенно добавила Инка и успокаивающе осторожно погладила чайку. Правда, ей слегка казалось, что чайка явно воспринимала ситуацию спокойней, чем сама Инка и успокаивать стоит тут не чайку, но... паниковать буду потом, - пообещала себе Инк. - если вспомню. А сейчас - соберись, Кораблёва!

И Инка собралась. Смочила бинт в стрептоциде и аккуратно и бережно прикоснулась им к крылу. Чайка дернулась, но как-то вяло и без особого желания выбить кому-нибудь глаз. Инк воодушевилась и продолжила обработку.
Человек более мрачного склада ума мог бы решить, что чайка просто умирает у них на руках и теряет силы, но во-первых, Инка была человеком научного склада ума и не делала выводов, без оснований и во-вторых, чайка смотрела на мир вокруг так, что было понятно - она планирует летать над могилами всех ныне живущих, а вовсе не умирать у них на руках, ногах, головах и любых других частях тела.

- Не знаю, - озадачилась Инка на вопрос о том, как назвать их пациентку. - Может... Джонатан? - предложила девочка, вспомнив одну из любимых - о возможности путешествия Наружу! - книг.

Клетку Крайнц не выбросил. Его  еще в конторе просветили насчет раздельного сбора мусора и необходимости сдавать металл, бумагу и стекло на переработку. Поэтому клетка вместе с прочим мелким и негодным  хламом отправилась в глухой угол сада до тех пор, пока он не уладит самые насущные дела и не доберется до кучи мусора, чтобы окончательно его рассортировать и сдать.
-  Клетка  за домом, там, где прочий хлам, - отозвался Тадеуш, мысленно сравнивая размеры чайки с размерами клетки, - Только мне это кажется форменным издевательством над птицей. Она в той клетке и повернуться не сможет. Устрой ее в саду. Через ограду она со сломанным крылом не перелетит.
До этого он предупреждал Лето, что чайка будет жить исключительно в его комнате, но в масштабах комнату птица оказалась еще крупнее, побольше откормленной утки,  к тому же изрядно крикливой и беспокойной.  И хоть штакетник  вокруг сада и дома был исключительно декоративным, Крайнцу чуть выше пояса, но прыгать чайки вроде бы не умеют.  Местами штакетник  покосился и порядочно облупился, но валиться пока что не собирался. А если чайка и отыщет дыру, то значит судьба у нее такая.
- Пошли, кошак, покормлю, в холодильнике для тебя куриная лапа осталась, - позвал Крайнц,  и апельсиновый кот осторожно вывернулся из объятий Лето, еще раз с подозрением покосился на чайку, обиженно не то чирикнул, не то цокнул и бодро порысил  вниз по лестнице на кухню, цокая когтями по ступенькам. Слова «покормлю» и  «иди жрать, скотина рыжая» он отличал, и то, и другое означало, что сейчас в миске появится еда. Яшка был котом практичным и жизнь знал. А потому к хозяину приходил спать на кровати и ластиться под настроение, но и  кормильца-поильца уважал не меньше. Ласка -  лаской, а куриные лапки -  это куриные лапки.
- Чай я заварил. Спускайся на кухню, ставь чайник, угощай чаем гостью, в шкафу остались сушки и карамель, - выразительный взгляд без слов демонстрировал, что Лето зря надеялся, что опекун сам накроет стол и пригласит детишек пить чай. Не в середине ночи.
«Подъемные» оказались небольшими. Но им повезло. Служащий в конторе обмолвился, что они были чуть ли не единственными, кто попал в Аркан за последний год, так что очереди на трудоустройство нет. Вот Тадеуш и получил работу чуть ли не на следующий день после того как обратился в контору. А деньги тут выплачивают  два раза в месяц,  пятого и двадцатого числа.  Так что можно было позволить себе побаловать мальчишку немудреными сладостями. А  эта обсыпанная сахаром карамель со смешным названием «подушечки»  ему понравилась еще на витрине магазина. И на вкус оказалась приятной: сладкая обсыпка, кислый леденец и в серединке густой джем. Продавщица назвала его повидлом.
  Крайнц посмотрел на часы.
- Два часа ночи. Я иду спать. Ведите себя тихо и за порог до рассвета ни шагу. Август, я говорю серьезно! Когда рассветет -  проводи Инну до дома и возвращайся.
Ничего дурного в том, что его подопечный просидит до утра в компании девчонки, Крайнц не видел.  Августу двенадцать, девочка вряд ли старше, так что для всяких глупостей с последствиями вроде подростковой беременности они еще малы. А других неприятностей от ночных посиделок  он представить не мог.
Утром Инны в доме уже не оказалось. Судя по промокшим от росы  штанинам и сонному виду, Август в самом деле проводил девочку до дома. Чайка мирно сидела в саду, глубоко забравшись под куст жасмина, только грозно щелкала клювом. Вздыхая и изображая безмерное раскаяние, Лето попросил прощения за самовольную отлучку, оправдываясь астрономическими наблюдениями за редчайшим метеорным потоком. После чего зевнул и уполз спать, прихватив с собой кота.