Когда шуршание и шаги затихли и оба щенка скрылись за завесой пыли, висящей в воздухе, Рал начал действовать. До этого он просто расслабленно лежал, потратив несколько минут на то, чтобы отдохнуть, пусть отдыхом это назвать было сложно. Однако он умел до определенной степени контролировать свое тело, так что это в самом деле был отдых. Несмотря на впивающиеся в тело камни, нехватку воздуха и пыль, от которой слезились глаза и першило в горле, несмотря на натянутую на рот и нос футболку в качестве импровизированного респиратора.
Теперь ему не нужно было нести ответственность за малолетних бестолочей, и он мог целиком и полностью заняться собственной проблемой. Еще раз изогнувшись до хруста и ломоты в многострадальной, принявшей на себя всю тяжесть обвала спине, он внимательно осмотрел придавивший его камень. Глыбу песчаника заклинило между осыпавшимся потолком и полом тоннеля, но внизу из-за неровностей образовалась узкая щель.
При свете узкого луча фонарика Рал обшарил оставшееся пространство, куда мог дотянуться и отыскал несколько подходящих камней, вытянутых и напоминающих клинья. И следующие сорок минут сосредоточенно и методично вбивал эти импровизированные клинья в щель подобранным тут же подходящим булыжником. Не отвлекаясь на боль в спине и пояснице, в плечах и выкрученной, как ни одной балерине не снилось, шее. Несмотря на холод, в духоте полости он взмок, пот градом катился по спине и шее, пыль налипала на мокрый лоб и загривок, оседала на волосах, превращая их в слипшийся грязный колтун.
Дело двигалось чертовски медленно, потому что в своем крайне невыгодном положении Рал не мог толком размахнуться. Но он был упорен и каменные клинья под ударами медленно расширяли щель, попутно сдирая кожу с ноги чуть пониже колена.
Но все заканчивается и вот, наконец, ему удалось выдернуть ногу из западни, вывернув ее совершенно немыслимым способом. И не тратя времени, Рал со всей доступной скоростью пополз прочь от опасного места. Вначале он полз, затем встал на четвереньки, потом смог подняться. Побывавшую в каменном капкане щиколотку прострелило болью при первом же шаге. Рал стиснул зубы и захромал вперед.
В пещере, которую он миновал, никого не было, и веревка уже не свисала сверху. Значит, щенки благополучно выбрались наружу. Ему же предстояло дойти до пещеры с озером и дырой, через которую он поднимется наверх.
Обратный путь занял втрое больше времени. Ему пришлось остановиться и туже перешнуровать ботинок. По ощущениям, травмированная щиколотка уже начала отекать, ставшее тесным голенище сдавливало ее, но Рал и не подумал ослабить шнуровку или снять ботинок. Он упрямо ковылял вперед, зная, что если даст себе передышку - снова идти будет только сложнее.
Но у озера пришлось остановиться. Он напился и кое-как смыл с себя грязь. Приступ тошноты подкатил внезапно и Рал едва успел откатиться в сторону, чтобы не испоганить хорошую воду. Его долго рвало желчью в углу пещеры, затем он прополоскал рот, сделал несколько глотков, чтобы смыть отвратительную горечь во рту – и его вывернуло снова.
Его считали бесчувственным убийцей, не знающим страха и сомнений. На самом деле он просто умел разносить эмоции во времени. И мелькнувшее воспоминание о событии двадцатилетней давности вновь накатило, вынудив организм содрогаться в рвотных спазмах. Когда ему пришлось провести двое суток в заброшенной шахте наедине с трупом однокурсника, потому что куратор эксперимента решил, что инцидент не нарушает условий эксперимента: проверка пределов физических и психических возможностей в условиях изоляции. Альбин скрупулезно каждый час проводил измерение колебаний температуры и влажности и отправлял данные. Сорок восемь часов на сухом пайке, воде и голых нервах. Тогда у него не нашли никаких травматических реакций. И сейчас, пока он выбирался из ловушки, у него не было времени на воспоминания. А вот теперь, когда опасность миновала – подсознание брало свое, и липкий страх рвался наружу с горечью желчи.
Спустя еще четверть часа тошнота отступила. Рал еще раз умылся и как мог привел себя в порядок. Подъем дался ему нелегко, и только осознание того, что вторая попытка будет еще тяжелее, заставляла ноющие от усталости мышцы рывками подтягивать отяжелевшее тело вверх. Перевалившись через край дыры он некоторое время просто лежал, бездумно глядя в выцветшее от жары, бледно-голубое небо с редкими облачками. А потом отвязал и убрал обратно в воротник куртки шнур, и заковылял вниз по той же тропе, по которой поднялся сюда - к остановке катера.
Снизу, от берега пылил автомобиль с брезентовым кузовом. Рал посторонился, пропуская его. Машина проехала мимо, затем внезапно затормозила и подала назад.
- Эй, мужик, постой! – заорал шофер, высовываясь из окна.
- Ну? – кратко и неласково отозвался Рал, мечтавший лишь поскорее добраться до дома, стянуть ботинок и сунуть ногу в холодную воду, чтобы унять простреливающую до колена при каждом шаге боль.
- Ты сверху идешь? От маяка?
- Допустим.
- Компанию детишек с учительницей не видал? У нее двое мальчишек в пещеры полезли. Нам бы знать, где именно они спуск нашли.
- Трое, - машинально поправил Рал, рассматривая военного вида потрепанный внедорожник и двоих людей в форме на заднем сиденье, - Один обормот полез из любопытства, а двое - за ним.
- А ты откуда знаешь? – удивился еще один, с пассажирского места. У этого на рукаве были нашивки сержанта. Потом повнимательнее осмотрел Рала: припорошенная пылью, местами превратившейся в грязь, одежда и волосы, порванные джинсы, свежие ссадины на лице и явная, бросающаяся в глаза хромота.
- А это случайно не ты тот герой, что полез пацанов вытаскивать и угодил под обвал.
Рал подчеркнуто осмотрел себя и кивнул.
- Так это мы тебя спасать мчимся. Смотритель кладбища вызвал, к нему мальчишки сломя голову прибежали, рассказали, что ты двоих вытащил, да самого обвалом придавило.
- Ну, простите, что не дождался, - огрызнулся Номер Два, - Но раз уж я сэкономил вам время и силы, может, подбросите меня до маршрутного катера?
- Да какой там катер, тебе в больницу надо. Нога-то цела?
- Перелома нет. Скорее всего, связки повредил, когда выбирался.
- Так давай, залезай, - сержант соскочил с переднего сиденья, помог Ралу устроиться сзади. Двое ребят потеснились, дав ему место, чтобы пристроить ногу. Протянули фляжку с водой - Рал покачал головой, пить ему не хотелось. Зато от горячего чая из термоса не отказался. От расспросов отвертеться не удалось, пришлось коротко рассказать, как именно ему удалось выбраться. Впрочем, явное одобрение на лицах слушателей ему польстило.
До больницы его довезли на военном катере, оттуда же по рации вызвали к причалу бригаду «скорой помощи» и – приятный сюрприз! – из «буханки» выскочила Тонечка. Честно говоря, Рал не считал, что его состояние настолько серьезно, чтобы разводить суету с «неотложкой», но в глубине души ему было приятно. Довольно странное чувство от которого делалось тепло в груди. Так что он в кои-то веки придержал свой сарказм, попрощался с военными, поблагодарив их, позволил Тонечке помочь ему забраться в «буханку» и даже вколоть обезболивающее. А вот разрезать ботинок - не позволил. Пришлось Тонечке медленно стаскивать его, пока Рал держался за сиденье и придушенно подвывал от боли сквозь стиснутые зубы. Он умел терпеть боль, но никогда не считал необходимым делать это молча.
На месте щиколотки вздулась багровая, лоснящаяся опухоль. Но кости, похоже, все-таки были целы. В приемном отделении Рал снова оценил преимущества знакомства с Тонечкой и всех тех ничего не стоящих ему услуг, которые он ей оказывал. Потому что хотя в коридоре ждала длинная очередь пациентов, Тонечка проскользнула в кабинет дежурного хирурга, с кем-то там пошепталась, и Рала провели в соседнюю дверь, усадили на кушетку и велели ждать.
- Вот, Игорь Владимирович, это Альбин, наш шофер, вместе со мной в бригаде. Просто сегодня мне пришлось выйти на подмену, Светлана Петровна заболела. Альбин – герой, спас мальчишек, угодивших в пещерах под обвал, и сам пострадал, едва жив остался.
Героем быть приятно и полезно, хотя и чертовски больно - сделал спустя некоторое время вывод Рал, уже после того, как ему сделали рентген, перемотали лодыжку эластичным бинтом - о такой полезной штуке, как ортез, здесь и слыхом не слыхивали, выдали запас обезболивающих таблеток и охлаждающих пакетов и отправили домой с больничным листом на неделю, наказом отдыхать и не нагружать ногу.
Вокруг него еще никогда столько не суетились, причем не по долгу службы, а просто так. Вторая бригада «неотложки», шофера которой он знал шапочно - они почти не пересекались на работе – довезла его почти до дома, потому что это было по пути на очередной вызов. А дома Альбина Васильевна заахала, всплескивая руками, и скоро Рал был устроен на кровати, с подушками под спину и больную ногу, обложенную пакетами со льдом, а хозяйка хлопотала на кухне, готовя ему особенно целебный куриный суп. А Тиль и вовсе не отходил от него, готовый немедленно принести все, что господин Рал попросит.
