О чудо! Какое множество прекрасных лиц! Как род людской красив! И как хорош
Тот новый мир, где есть такие люди!
Уильям Шекспир. «Буря»

Его будто  одновременно с чудовищной силой продавливало через плотное желе и вытягивало, как мальчишки, балуясь,  тянут в нитку жевательную резинку. Глаза, рот и уши  забило  пахнущим полынью  и пылью,  пухом.  Он одновременно ослеп, оглох и  задыхался. И не кричал от нахлынувшего иррационального ужаса лишь потому, что не мог открыть рот, иначе пух забил бы глотку, окончательно перекрыв путь воздуху.  Это продолжалось бесконечно, но все же закончилось и Номер Два   свалился куда-то на твердую поверхность, отбив ладони и колени о сухую, колкую землю. Кишки, похоже,  накрутились на позвоночник,  его мучительно долго  рвало  сначала слипшимися комьями пуха, затем желчью…

Часом  ранее. Другая Грань.  Метрополия. Ново-Энск. Кабинет главы Особого отдела Метрополии.
… - Мне нужны гарантии возвращения, господин полковник, - Номер Два безразлично смотрел в точку ровно на два пальца правее правого уха полковника Корвина.
- Ты их уже получил. Отсюда тебя доставит один из наших «кротов», а обратно ты вернешься, используя Матвея Савельева,  Августа Гальтона или их обоих.
- Я понял суть моего задания. Но как я слышал, искомая Грань, на которой находится Крысолов, - губы Номера Два едва заметно кривятся, - отличается аномальными  характеристиками. Избыточное поглощение энергии и практически нулевое ее излучение. Я  думаю, что он выбрал ее не  случайно.   Я бы сказал, что  долгие перерывы между…  инцидентами связаны с закономерностью периодического сближения  нашей Грани и гипотетического Аркана.
Полковник Корвин, сидящий в кресле, складывает ладони домиком и глядит на своего чистильщика так, как смотрел бы на   таракана, пустившегося в рассуждения о квантовой механике.
- Так ты думал  и не сообщил о своих выводах мне?
- Вы не спрашивали.
- Я и не должен был.
- Я просто параллельно собирал информацию. Есть отдельные моменты, которые не имеют значения здесь, но будут очень важны там. Например, тот факт, что Крысолов незадолго до побега изготовил фальшивый паспорт на имя Тадеуша Лаевского. Пришлось порасспрашивать немало людей, - удовлетворенная улыбка ясно показывает, что «расспрашивал» Номер Два на свой излюбленный манер и количество изготовителей фальшивых документов в городе порядком уменьшилось. 
- Жаль, что приходится напоминать после стольких лет совместной работы. На будущее: заполняю пробелы я всегда  сам, - Корвин  слегка подается вперед и явственно демонстрирует недовольство тем, что его подчиненный забыл свое место, -  Мне кажется, ты так и не уяснил до конца  природу наших отношений.
С эмпатией и считыванием чужих эмоций у Номера Два всегда было скверно, но изменение настроения полковника он улавливает мгновенно. Однако не отступает.
- Наши отношения просты, господин полковник. Вы платите мне – я делаю всю грязную работу.
- Вообще-то – нет. Я спас тебе жизнь.  Так что, скорее, я – твой хозяин, а ты -  моя собственность.
- Вы мне не хозяин и я - не ваша собственность, - в его голосе  впервые появляется намек на эмоции – легчайшая тень скорее удивленного разочарования, чем испуга, он выпрямляется, хотя стоять еще прямее, кажется, уже невозможно и вздергивает подбородок. У кого другого этот жест показался бы смешным, у Альбина Рала он выглядит естественно.
- Я обязан вам жизнью – это так.  За семь лет разгребания грязи  за вашими ручными койво и умниками в белых халатах я сполна  выплатил вам долг.  Я работаю на вас, но не принадлежу вам. Если вы  считаете иначе, полагаю, на этом – всё. Наше сотрудничество закончено. Рапорт об увольнении я оставлю у секретаря. Желаю вам всего доброго.
Он разворачивается к двери, спиной чувствуя тяжелый взгляд полковника.
- Стоять!
Корвин  неторопливо выходит из-за стола. Подходит к Номеру Два. Он ниже своего подчиненного примерно на полголовы. Уголок рта Номера два дергается в короткой понимающей улыбке.
- «Всё» будет, когда я так решу. Я дал тебе  новую жизнь и  наполнил ее смыслом. Вспомни,  из какого дерьма я тебя вытащил, когда ты гнил в  доме инвалидов. И я в любой момент могу вернуть тебя в  то, исходное состояние.
В светлых глазах Рала мелькает страх, неосознанным защитным жестом он складывает руки спереди и отводит взгляд в сторону. На свете очень мало вещей, могущих его по-настоящему испугать и одна из них -  угроза слепоты. И пропускает первый удар в живот,  вышибающий воздух из легких и заставляющий согнуться от боли. Следующие удары, попадающие в скулу и висок,  выбивают искры из глаз. Номер Два шатается, затем падает, но не делает даже попытки закрыться или блокировать сыплющиеся на него удары. Так хорошо выдрессированный пес, приученный по команде вцепляться в горло чужаку, лишь скулит, когда хозяин забивает его насмерть.  Рал   корчится на полу, отзываясь короткими хрипами на каждый пинок, пока Корвин выплескивает гнев.  Наконец, полковник  выдыхается. Вытирает  испачканные руки. Огорченно рассматривает брызги крови, испортившие дорогой галстук. Ждет, пока Номеру два удается собрать руки и ноги в кучу и сесть, привалившись спиной к столу.  Лицо разбито,  его  белоснежная рубашка и элегантный светлый костюм залиты кровью.
Полковник подходит к нему ближе, наклоняется, подцепляет за подбородок и заставляет смотреть на себя.
- Заруби себе на носу. Ты делаешь то, что я скажу и  когда я скажу. Ты ничем не отличаешься от любой из моих двуногих лабораторных крыс.  Куда бы ты не пошел, что бы ты не сделал -  ты мой. И если ты, мой мальчик,  еще раз посмеешь мне дерзить... А теперь приведи себя хотя бы в относительный  порядок и выполняй приказ. Пошел вон!
Альбин Рал молча поднимается. Слегка пошатываясь, передвигает ноги в направлении выхода. Во всем теле и в левой половине головы  пульсирует ломящая боль, перед глазами плывет багровая пелена.  На автопилоте он добирается до лаборатории, откуда его должны были переправить в тот самый гипотетический Аркан.  Холодная вода  слегка просветляет голову.  Рал умывается, лезет пальцами в рот, с рычащим стоном выдергивает  выбитый, держащийся на ниточке зуб. Сплевывает кровь и белые осколки. Как назло, уйма народу попалась ему по дороге сюда. Теперь все узнают, что глава особого отдела избил своего самого верного пса. Замкнутый коллектив -  всегда гадюшник. Именно поэтому в помещении нет никого, кроме «крота» в инвалидной коляске. Рядом с ним жмется к стене тощий парень в серой пижаме. На щеке крошечная татуировка -  широко раскрытый глаз. Телепат.  Его трясет словно от холода, он кутается в пижамную куртку и неотрывно следит, как Рал дрожащими руками  шарит по чужим столам. Значит, в ломке. Этих держат на голодном пайке, чтобы не сторчались слишком быстро.  Наконец, взломав один из ящиков, находит аптечку, вкалывает себе обезболивающее и стимулятор. Боль отступает, исчезает противная дрожь и слабость, зрение проясняется. И Альбин огрызается на пялящегося на него парня.
- Чего уставился? Будь у меня хоть половина твоей силы… А вообще… Где тут прячут твои волшебные ампулы?.. Думаю, нам пора сваливать отсюда. Считай это спасением…

Часом позже. Степь неподалеку от окраин  Аркана.
Еще не успев отплеваться и вытереть рот, Номер Два поднялся на ноги. Тепло. Очень тепло. Ранний вечер -  золотисто-красноватые лучи садящегося солнца косо золотят высокую, начавшую подсыхать траву.  Вокруг расстилались невысокие холмы, вдалеке  плавно превращающиеся в отливающие голубым  горы. В сотне шагов   блестело небольшое озеро. А впереди холмы  снижались, сбегая к морю, на берегу которого дорогой разноцветной игрушкой раскинулся город.  Пахло травой, солнцем, полынью и немного -  морем и водорослями. Запахи приносил приятно освежавший ветерок, дувший со стороны города. Губы  Номера два  дернулись в предвкушающей улыбке.
- Да, дружок, мы уже не в Метрополии.
Он обернулся. Телепат съежился в тени раскидистого куста, щипал травинки, пялился вокруг безумными глазами, что-то испуганно бормотал и, похоже, перенес переход куда легче, чем Номер Два. Во всяком случае, выглядел он  паршиво, но не хуже, чем до перехода. Похоже, «крот» не врал, когда твердил, что Дорога не пускает на себя таких, как Номер Два и придется пробиваться напрямую. Булькающий хрип заставил Рала обойти куст, под которым притулился телепат. Его «крот» отыскался там -  дергался в судорожном припадке. Изо рта, носа и ушей текла кровь. Рал брезгливо склонился к нему, нащупал на липкой от холодного пота  шее  слабый неровный пульс. Надорвался, крысенок. Пользы от него теперь никакой, тащить с собой – обуза. Аккуратно, чтобы не запачкаться в крови, Номер два одним движением сломал «кроту» шею.
Труп он завернул в пижамную куртку, из которой вытряхнул телепата. Ничего, не замерзнет. И  убрал подальше от случайных глаз -  скинул  в найденный  небольшой карстовый провал. Завалил отверстие подходящими камнями. Вздернул телепата на ноги.
- Идем. Будешь хорошо себя вести -  получишь свою дозу, - он показал койво шприц-пистолет и коробочку с овальными ампулами, наполненными опалесцирующей жидкостью. Глаза телепата вспыхнули, в них появилось почти осмысленное выражение.
- Буду хорошим. Дай. Дай! Дай!
-  Позже. Когда дойдем до города. Вон туда, - указал Рал  направление. Подумал, что надо будет как-то обращаться к недоделку, - имя у тебя есть?
- Тиль. Меня зовут Тиль. Тиль! Дай!
- Святые Хранители, что за ублюдок. Идем.
Он повел -  потащил спотыкающегося телепата за собой. Тот непрерывно бормотал и хватал Рала за рукав куртки. Рядом с озером Номер Два наткнулся на крохотный родничок. Попробовал воду -  та оказалась чистой, вкусной и холодной до ломоты в зубах. Умылся, прополоскал рот и заставил умыться  и напиться телепата. Насколько он знал, в абстиненции койво забывали обо всех потребностях, кроме очередной дозы. Осмотрел его и свою одежду, убедился, что крови на них нет. Позволил себе наполовину  расстегнуть куртку. Жару он переносил лучше, чем холод, а форменная синтетика «дышала» и даже холодила кожу.  Надел перчатки с обрезанными пальцами.
Телепат сильно сдерживал его скорость, в одиночку он добрался бы до черты города вдвое быстрее, но койво был его защитой. И не только потому, что находясь рядом, не позволил бы никому залезть к нему в голову. На этой стадии телепаты себя не контролировали. Уж кто-кто, а Номер Два отлично разбирался в степенях выгорания рабочего  материала.
До города еще оставалось не меньше полумили, когда под ноги попалась хорошо утоптанная тропа, ведущая в нужном направлении. А из-за купы цветущих кустов впереди вывернула девчонка в чем-то пестром и легком -  первый встреченный Ралом  местный житель.
- Извините, мадмуазель, - он использовал максимально вежливо-нейтральное обращение к юной особе, - Уделите мне минутку внимания, - он ускорил шаг, догоняя девчонку,  и по въевшейся в кровь привычке выставил раскрытые ладони вперед, так, чтобы она видела - он безопасен.

Мурлыкавшая  что-то девчонка оглянулась и тут же испуганно шарахнулась прочь, с тропы в высокую, пряно пахнущую, жесткую  траву. Номер Два невольно потрогал скулу. Там, где начинали ныть ссадины, полученные от,  – можно сколько угодно гордо отрицать это, но слово «хозяйской» первым подворачивается на язык, - руки полковника. Действие инъекций   заканчивается, значит, совсем скоро у него будет болеть всё. Там, когда он обрабатывал рассеченную кожу и стягивал края ран полосками пластыря, не показалось, что выглядит он так уж пугающе. Скорее -  привычно. Издержки профессии.
- Пожалуйста, не бойтесь. Я только хотел узнать… - он сделал шаг  к девчонке, она отступила назад, едва не впечатавшись спиной в колючий куст, дернулась в сторону. И тут снизу, от земли  раздался тихий щелчок. Убийственно тихий. Этот звук, если однажды услышал и выжил после этого, запоминаешь на всю жизнь.
- Стой! – Номер Два вскинул руку, - Замри! Не двигайся! – девчонка и сама застыла, как вкопанная, едва услышав подозрительный «щелк». Что ничуть не упрощало решение первой задачи. То ли поняла, что он сказал, то ли среагировала на пугающий звук и его интонацию. Больше того, замер и  телепат, отставший шагов на пять, когда Рал ускорил шаг.
Яйцеголовые умники твердили о лингвистической конвергенции, благодаря которой языки всех Граней в некоем метафизическом смысле являются одним языком. То есть, попав на другую Грань, человек начинает понимать услышанный язык как родной. Это подтверждалось теми редкими случаями, когда «кроты» выдергивали койво с других Граней. Но самому сталкиваться с такими пришельцами поневоле сразу после их появления  не доводилось. С ними работали такие,  как Крысолов. К тому же, что работает у  койво, обладающими рядом способностей, тесно завязанными как раз на межпространственных эффектах и связях,  - не факт, что сработает для него. А девчонка, как назло, напевала слишком тихо, чтобы он смог разобрать слова.
- Тиль! – Номер два обернулся, -  Отойди назад по тропе. На десять шагов. Сядь так, чтобы я тебя видел, - короткие, четкие  приказы, чтобы до расплавившихся мозгов телепата дошло.  Послушание в лабораторных крыс вшивали на уровень рефлексов. Койво тут же попятился назад, шевеля губами -  явно отсчитывал шаги. И плюхнулся на задницу  там, где остановился -  на пыльную утоптанную землю, подтянув тощие коленки к груди.
- А теперь, мадмуазель, первый важный вопрос. Вы понимаете мою речь?

Девчонка произнесла всего четыре слова, но их оказалось достаточно, чтобы понять -  яйцеголовые были правы. Проблем с языковым барьером не будет.
- Очень хорошо, - почти проворковал Номер два, улыбаясь целым  уголком рта. Подошел ближе, внимательно глядя себе под ноги, опустился на колено и несколькими легкими движениями расчистил то, на что наступила девчонка. Он ни к одной женщине не прикасался так нежно и так чутко, как к этому заржавевшему плоскому стальному цилиндру, выпирающему из земли рубчатым  блином. Пока девчонка стояла смирно -  он был в полной безопасности.
- Как и предполагал. Противопехотная мина. Устаревшей конструкции. Раритет.
Ему начинал нравиться этот мир. Солнечный летний вечер, изнывающая от жары степь, оглушительное цвирканье кузнечиков  в траве, тяжелый, сладкий дух смятого разнотравья, умиротворение, разлитое в воздухе и -  притаившаяся смерть под ногами. Не позволяет расслабиться.
Легким плавным движением он поднялся на ноги, машинально отряхнул пыль с колен и посмотрел на застывшую перед ним девчонку. Растеряна, испугана, волосы медью горят на солнце  и загорелые коленки из-под подола короткого открытого сарафана. Номер Два обрел контроль над ситуацией и в душе наслаждался ею.
- Я вижу три варианта благоприятного развития событий, - резюмировал он, закончив осмотр, - Первый – самый простой. У вас при себе найдется устройство связи…  телефон? - он обрисовал в воздухе нечто небольшое и прямоугольное, проговаривая привычное «коммуникатор»,  и с легким удивлением слышал, как произносит давно устаревшее «телефон». Грань сама подбрасывала на язык местное,  наиболее подходящее понятие.
- И вы свяжетесь со службой спасения… милицией?
Собственный коммуникатор Номер Два оставил в лаборатории. Во-первых, его легко могли по нему отыскать, а он не был  уверен, что знает точные пределы технических возможностей Особого отдела, а во-вторых, здесь  коммуникатор, скорее всего, оказался бы бесполезной игрушкой и лишней поклажей.   
- Второй. Вы остаетесь стоять на месте, пока я доберусь до города и приведу помощь. На это уйдет несколько часов. Мой спутник сильно меня  замедляет, оставить его  я не могу, города не знаю. Так что помощь прибудет, вопрос лишь – как скоро.  Надеюсь, ночи здесь не холодные и вы сможете простоять без движения достаточно долго, - он говорил мягко, без нажима, предоставляя жертве полное право выбирать. На девчонку  уже не смотрел, внимательно и не без интереса оглядывая окрестности и присматриваясь, не  появится  ли где  двигающийся в их направлении человек.
- И третий.  У меня есть опыт обезвреживания подобных игрушек. Так что вам остается только довериться мне,  и через несколько минут вы будете в безопасности, - Номер два одарил девчонку еще одной кривоватой улыбкой, извлек из одного из  множества карманов  куртки складной нож и вытянул из него  маленькое сверло.

- О, тогда какая удача, что вам  встретился именно я, - удовлетворенно произносит Номер два и выражение   лица у него   становится неприкрыто самодовольным настолько, насколько это возможно   с его ссадинами и синяками.
О том, что не появись он,  и девчонка по своей воле не полезла бы  с  проторенной тропы  в заросли травы и кустов, он умалчивает. В конце концов, лично он ее в кусты не загонял.
- Сейчас стойте и не шевелитесь. И делайте все, что я скажу. Не задавая вопросов и не задумываясь.
Номер Два снова опускается на колени, легонько постукивает по мине подушечками пальцев, кивает, отыскав нужное место и аккуратно начинает сверлить в покрышке мины отверстие. Проржавевший металл поддается легко и через пару минут Рал складывает и убирает нож обратно в карман, набирает пригоршню сухой песчаной земли и начинает медленно всыпать ее в просверленное отверстие. За первой пригоршней следует вторая, затем Номер Два поднимается, так же неторопливо снова отряхивает с брюк пыль и крепко берет девчонку за руку.
- А теперь -  бегите так быстро, как можете.   
Он сдергивает ее с мины и мчится  по тропе  туда, где сидит телепат, волоча девчонку за собой и не особо заботясь, успевает ли она перебирать ногами. В голове отсчитывает секунды невидимый метроном. «Один… два… три… четыре… пять…шесть… семь… восемь…»
- Ложись!
Нелегко изображать, что ты «из хороших парней». Вредно для здоровья. Швыряет девчонку  вперед на землю, рядом со съежившимся койво, падает сверху сам, накрывая обоих.  Вернее -  придавив. Вместе со всей  экипировкой он весит   за сотню килограммов, так что спасаемым тоже приходится нелегко.
«Десять…»
Земля мягко вздрагивает и идет под ними волной. Взрыв звучит слишком тихо, какое-то глухое, неубедительное «бум» вместо характерного свиста, когда мина взлетает из земли. Словно на нее   прикручен глушитель. Комья земли и  выдранные с корнем куски дернины дождем сыплются сверху, забиваются за шиворот куртки.  Но ни одного осколка разорвавшегося корпуса. Осторожно Номер Два приподнимается и оглядывается. На месте мины -  небольшой кратер, вокруг которого валяются перекрученные куски корпуса.
-  Надо же. Игрушка оказалась неисправной. Мадмуазель, везение -  ваше второе имя, - он шумно втягивает воздух, между ним и лежащей под ним девчонкой -  лишь ее  тоненький сарафанчик и  тряпичная сумка. А ему после побоев, бегства, смертоносной находки и  взрыва критически необходимо «слить» эмоции. Но тут до того тряпочкой  свернувшийся под ним перепугавшийся телепат начинает кричать.
Он  воет и воет, обхватив голову руками, вой переходит в визг, поднимающийся чуть ли не до ультразвуковых высот. В виски Рала толкается тугая волна боли. Ошалевший от ужаса телепат бесконтрольно транслирует направленные волны обрывочных мыслей в пространство. Воспринять этот хаос невозможно, как слишком громкий звук вызывает боль и кровотечение из ушей, так и слишком громкие мысли -  тоже.

Толчок в грудь был на самом деле  совсем слабым и  Номер Два мог легко подавить сопротивление жертвы, если бы захотел,   но вместо того молча    сдвинулся  в сторону и поднялся, освобождая девчонку.  И дело было вовсе не в головной боли и рвущем  слух визге. Хотя, конечно, они серьезно понизили градус желания, переведя его из разряда «немедленно» в «как-нибудь при удобном случае».  По меркам общества   Номер Два  был совершенно аморален,  и в  его внутреннем кодексе было не так уж много правил, но к откровенному  насилию он не прибегал никогда. Для этого он был слишком самоуверен. И к тому же после девчонку пришлось бы устранить, задержаться, чтобы спрятать тело, да еще в непосредственной близости от города… одним словом, в превосходстве духа над низменной плотью Альбин Рал никогда и не сомневался.
Первым, что пришло в голову, и тут же было  отвергнуто – вколоть щенку дозу  наркотика. Увы, при девчонке этого делать было нельзя. Возникло бы слишком много вопросов.   И пока Номер Два, держась за раскалывающуюся голову,  колебался, выбирая между отвесить щенку  пощечину или оглушить его, девчонка подкатилась к телепату и принялась успокаивать заходящегося визгом койво, гладя по голове и напевая какую-то ритмическую бессмыслицу.   
К некоторому удивлению Номера Два – бессмыслица сработала, телепат сначала сбавил громкость, а затем заморгал,  уставился на рыженькую и притих. Хотя, возможно, суть была не в словах, а в голосе -  не должно быть у мелкой пигалицы завораживающего бархатного тембра  опытной соблазнительницы или   дорогой шлюхи. 
Расширившиеся почти до пределов радужек зрачки телепата  приняли обычные размеры и он  завороженно пялился на девчонку бледно-голубыми гляделками. Пронзительные вопли  перешли в обычное невнятное поскуливание,  головная боль немедленно отступила,  Рал вздохнул с облегчением и  закончил приводить себя в порядок.  Выгреб и вытряхнул из-за ворота куртки  землю  и между делом незаметно проверил целость снаряжения.  За время, пока он занимался обезвреживанием мины, а затем валялся на земле, ткань куртки и брюк сменила расцветку,  вместо черной став пятнисто-пыльно-зеленой, под цвет травы.
- Весьма любопытный способ. Уверен,  до этого момента ему еще никто не пел… песенок. У нее есть какой-то смысл или это просто набор рифмованных слов? – спросил Номер Два, возвращаясь  к обычному своему способу вести беседу. 
А телепат уже не сидел, скрючившись  и держась за голову, а робко трогал девчонку то за руку, то за прядку рыжих волос.
- Хорошая, - забормотал он, - Очень хорошая…
- Вот и прекрасно, - Номер Два подхватил телепата подмышки и поставил на ноги. Из очередного кармана достал армейскую шоколадку и вручил ее койво. Тот немедленно отвлекся от девчонки и  схватил маленький квадратик горького шоколада. Это лакомство было ему хорошо знакомо.
- Нервный. И сладкое любит, - пояснил для девчонки, кивнув   на сосредоточенно разворачивающего  фольгу  телепата, смахивающего сейчас  на чистящую мандарин мартышку, - Вам не предлагаю. Полагаю, вас учили, что нельзя брать угощение от незнакомых мужчин…  О, где же мои  манеры? – он иронично улыбнулся и слегка наклонил голову, - Альбин Рал.  Свободный  наемник, - он обвел рассеянным взглядом горизонт, задержавшись на живописных городских окраинах невдалеке, - В основном. Теперь, похоже, бывший. Что это за город?

- Благодарю.  Весьма информативно, -  кивнул Номер Два. Итак, он попал туда, куда нужно. Попутно отметил, что девчонка в ответ не назвала свое имя и смотрела на него с подозрением. Не случайно же она рванулась убегать, когда он только окликнул ее. Он скверно считывал чужие эмоции, но в оттенках страха и недоверия разбирался прекрасно.
- И да, не за что, -  но от иронии не удержался, раз даже  формального «спасибо» он, похоже, не услышит.
Телепат  справился, наконец, с оберткой, сунул в рот шоколадку и принялся сосать ее как леденец. Верный въевшейся в кровь привычке не оставлять за собой никаких следов, Номер Два забрал у него фольгу, скомкал и сунул в карман.
Койво проглотил растаявшую сладость и  снова испуганно заозирался вокруг. Он не понимал, что происходит. Ему было очень плохо и страшно.  Совсем недавно  он был в привычной обстановке лаборатории, откуда не выходил столько, сколько себя помнил, правда, память у него стала короткая-прекороткая. А потом он вдруг очутился в другом месте. Теперь вокруг нет стен, над головой нет потолка, здесь слишком жарко, слишком просторно, он слишком устал, у него болели ноги, в голове бегали и больно кололись мысли и он вовсе не был уверен, что все вокруг, и даже  добрая  девочка,  ему не кажется.  Ему очень-очень нужен был укол. Уколы были у  человека в знакомой черной форме. Он обещал. Самому просить нельзя -  за это наказывают. И Тиль вцепился в рукав  куртки Номера Два как в то единственное, в реальности чего был уверен. 
- Все хорошо. Потерпи,  - Рал  потрепал его по тощему, обтянутому футболкой плечу. Слово «потерпеть»  лабораторные койво знали так же хорошо, как и «слушаться». Плечи щенка устало  поникли, но хотя бы трястись он перестал.  Номер Два  едва заметно поморщился, увидев, что губы и щеки  телепата перепачканы шоколадом. Вытащил  на этот раз для разнообразия из брючного кармана белоснежный носовой платок, с вышитой монограммой в уголке, вытер щенку лицо.    И только сейчас заметил собственные грязные руки -  пыль и земля  черной каемкой  забились под   коротко  подпиленные и отполированные ногти. И принялся ожесточенно оттирать их. 
- Мадмуазель, не знаю, чем я вас так напугал, но я даю слово, что не причиню и не  причинил бы вам никакого вреда.
  Рал тяжело вздохнул, как человек, которого подозревают в том, чего он не совершал и даже в мыслях не держал и снова посмотрел на город.  Когда же он повернулся к девчонке, то являл собой воплощение чопорности и прежней вежливой сдержанности. Его преподавательница хороших манер умылась бы светлыми слезами умиления, глядя  на своего ученика.
- Могу я проводить вас до города? А по пути попрошу вас рассказать мне об этой... области. Дело в том, что тут я…  мы… всего несколько часов. Я знал, что попаду… куда-то, но не знал, что меня  ждет.  Хотелось бы знать -  где это «тут». Город мне незнаком, темнеет здесь, должно быть, быстро,  - он пожал плечами и опять взглянул в сторону горизонта,  где в  расстилающееся вдалеке море неспешно скатывалось красное вечернее солнце, -  Мне не привыкать ночевать где придется, но Тиля надо  накормить и уложить  в нормальную постель. Он и так держится только на страхе, что останется один в незнакомом месте и мой долг теперь - позаботиться о нем. Он такую жизнь не выбирал. И смерть -  тоже.

- О большем не смею и просить, - галантно уверил девчонку Номер Два, -  Весьма польщен знакомством, Марианна, - он коротко дергает подбородком, изображая  светский поклон,  и слегка запинается на непривычном звучании имени, девчонка произносит его мягко, «проглатывая» согласные, хотя до того никаких особенностей произношения он за ней не замечал. Чистый выговор, характерный для   уроженки запада Метрополии или даже столицы.
Что ж, девчонка упоминает «автобусы» и «такси», и если эти слова обозначают то же самое, что представляется самому Ралу, то не все так уж и плохо. Местных денег у него  нет, но подобные мелочи он собирается решить на месте.
- Что-то не вижу я тут автобусной станции, - замечает он, - Но это решается просто. Веди себя смирно и не дергайся, - командует он телепату и легко вскидывает его себе через плечо. Вспышка боли пронизывает ноющие помятые ребра так внезапно, что Номер Два невольно морщится. Позволить себе еще дозу обезболивающего сейчас он не может. Запас в аптечке ограничен. Синяки -  это не смертельно, полковник Корвин хотел его проучить, а не калечить, значит, переломов нет.  Да и у  Номера Два вообще другое отношение к боли.  Номер Два -  это когда радуешься сломанным конечностям, выстрелам, вывихам, ножевым ранениям, потому что ты -  живой. Порой он   только за боль и цеплялся.
Щенок ерзает,  послушно повисает тряпочкой, тычется носом куда-то под лопатку Ралу и только едва слышно бормочет что-то свое. Это давно уже воспринимается как раздражающее гудение на границе сознания вроде надоедливого зуда ночного комара. Ростом тощий телепат повыше девчонки, но почти ничего не весит -  кожа да кости.
- Простите, что вы сказали? Нет выхода куда? – переспрашивает Рал, но его интуиция, развитая интуиция наемного убийцы и ветерана, пережившего не одну битву подсказывает, что ничего хорошего он сейчас не услышит. И что эта случайно встретившаяся девчонка  и ее слова -  вовсе не совпадение.

Ну, разумеется. Рал даже не удивляется. Эта странная потребность кроется в душе  каждой женщины, даже самой юной. Жалеть слабых, сирых и убогих. Сильные позаботятся о себе сами.  Тиль, висящий вверх ногами, вернее, вверх той частью спины, где она теряет свое благородное название,  вяло приподнимает голову,  и происходящее начинает слегка напоминать некую романтическую сцену, только без поцелуев. Глаза у телепата совсем  сонные. Едва исчезла необходимость стоять на ногах, измотанный непривычно долгой ходьбой и жарой   мальчишка готов заснуть немедленно, пусть  в самом неудобном положении.
- Он потерпит, - сообщает Рал все тем же размеренным, уверенным тоном, - Он приучен повиноваться без вопросов и размышлений. Нет, это не я сделал его таким, - предвосхищает он возможный вопрос.
- Скорее мы с ним -  товарищи по несчастью, - как ни коробит Номера Два сама мысль уравнять себя с лабораторным койво,  полковник Корвин ясно дал понять, что разницы нет, -  Обучали  нас разными способами, конец же, как оказалось -  один и тот же.
Номер два подозрительно щурится и смотрит на Марьяну куда внимательнее, чем раньше и на этот раз во взгляде ни намека на интимный интерес. Ни к чему выказывать беспокойство и осведомленность раньше времени. Свое происхождение он не смог бы скрыть при всем желании, да и работать под прикрытием никогда не умел.  А в голове всплывает: вот оно – причина или проявление  аномального спектра Грани. Поглощение энергии при полном отсутствии ее излучения. Но куда подозрительнее, что девчонка упомянула об этом спустя каких-то полчаса после знакомства.
- Вот как? И что же, эта информация настолько общеизвестна, что мне между делом сообщает ее первая же попавшаяся юная девушка сразу же после слов о ближайшем автобусе? Или пришельцы   из других… мест здесь  обычное дело?

О, вместо того, чтобы начинать волноваться, Номер Два может с ходу предложить еще, как минимум, целых два, куда менее радужных варианта. Например, что попавшего в этот словно сошедший с рекламной открытки городок человека нужно убедить в том, что отсюда нельзя уйти. А кто станет сомневаться в том, что известно всем и каждому. Или что эта неизвестная ему пока «Контора» заинтересована в том, чтобы пришельцы добровольно соглашались остаться. Программа поддержки, жилье, работа. Кстати, разумно, чтобы не плодить нахлебников,  живущих только на пособия. Метрополия практиковала похожую миграционную политику. Даже само наименование этой… организации. Учитывая, что некоторые силовые структуры, о существовании которых большинству граждан страны знать не полагалось, в определенных кругах именовали «системой», «лавочкой» и, опять же, «конторой».
- Да неужели?  А что делать   попавшим сюда детям, которые еще не могут полностью обеспечить себя и жить самостоятельно? – судя по тихому посапыванию за спиной и смолкшему, наконец, бормотанию, телепат, убаюканный размеренным покачиванием на плече Рала, уже заснул.
- Допустим, вы меня убедили. В том, что касается не единичности случаев попадания сюда людей из… других мест.  Может,  заодно  подскажете  и  адрес этой… Конторы?
Марианна обгоняет его, но идет не слишком быстро, так что Рал легко  держится на  два шага позади, несмотря на ношу и досаждающую, саднящую боль в боку. Но на ходу приходится беречь дыхание и молчать. Он пользуется случаем осмотреться. Много зелени, узкие извилистые улочки, ныряющие вверх и вниз по склонам, невысокие дома, скрытые за заборами, увитыми всевозможными вьющимися и цветущими растениями. Первые прохожие появляются, когда из очередного проулка они выходят на маленькую площадь с  небольшим, изящным фонтаном в виде поднявшихся  на хвосты рыб, извергающих из раскрытых ртов струйки воды. Рал ловит на себе несколько заинтересованных взглядов, но не более. Никто не останавливается поглазеть,  не задает вопросов и не поднимает крика при виде незнакомца с, возможно, бесчувственным мальчишкой на плече. Это равнодушие или уверенность в том, что ничего плохого произойти здесь не может? Или и в самом деле, пришельцы сваливаются на них с завидной регулярностью, так что  местных ничем не удивить? В любом случае, ему это на руку.
- Хм, Марианна, сейчас самый подходящий момент признаться, что местных денег у меня нет. Так что или вам придется оплатить  и наш проезд тоже, или  я откланяюсь, чтобы решить, чем занять внезапно появившийся свободный вечер, - произносит эту короткую речь Номер Два без малейшего смущения, равно готовый и к тому, что девчонка согласится, и к тому, что откажет.
В этот момент из-за угла выворачивает к остановке маленький автобус и Рал  с секунду таращится на него. Реальный масштаб  различий между Гранями  начинает доходить до него только сейчас. Потому что назвать автобусом этот антикварный  скрипящий  бочонок с гайками можно только на основании внешнего сходства.

- Спасибо. За билеты и за информацию, - Номеру Два нечасто приходилось пользоваться общественным транспортом. Вернее -  он уже забыл, когда  последний раз ездил не на любимом мотоцикле или служебном автомобиле. А кстати… все время, пока они ждали автобуса, мимо них не проехало ни одной машины.
Внутри автобус оказался ничуть не лучше, чем снаружи. Надрывно поскрипывающие двери-гармошки, обшарпанный пол, протертые кое-где до дыр сиденья, по большей части свободные.  Впрочем, ехать в любом случае лучше, чем идти ногами. А после того, как Марианна сообщила об интернате, Рал твердо намерен был проводить ее до ворот этого самого интерната. Если несовершеннолетних пришельцев помещают под присмотр воспитателей и учителей, то поиски Гальтона и Савельева следует оттуда и начинать. Крысолов никогда не отличался чадолюбием. И Контора. Адрес он запомнил, как запоминал любую необходимую информацию. В  местную Контору нужно зайти непременно. Во-первых,  легализоваться -  не самый плохой вариант.  Во-вторых, получить официальную версию  о невозможности покинуть Грань. В-третьих,  его приступ альтруизма пока приносил хлопот больше, чем пользы, так что возможность отправить телепата  в интернат не стоило сбрасывать со счетов. 
Он спустил мальчишку  на пол автобуса. Надо сказать, куда бережнее, чем ранее закидывал его на плечо. Придержал, обняв за плечи. Голова койво безвольно мотнулась, он открыл глаза, заморгал, глядя осоловело,  и в мутноватых глазах тут же проступило выражение прежней тихой паники.
- Садись. Вот сюда, - Рал усадил телепата на сиденье у окна,  тот немедленно съежился и принялся затравленно озираться. Номер Два встал так, чтобы закрыть его от взглядов пассажиров. Рядом  на пол поставил сумку, которая до того плотно сидела у него на спине, сливаясь цветом с формой и смахивая не то на прямоугольный горб, не то на дыхательный аппарат скафандра из какого-нибудь фантастического фильма.
Автобус покатил, время от времени потряхивая пассажиров на ухабах. На минутку Рала заинтересовал способ оплаты. Ящик с прорезью для монет и ручкой.  Новые пассажиры сами бросали монеты в ящик и отрывали себе билет. Надо же, какое доверие.
И что он там недавно думал о равнодушии прохожих? Он хотел уже   указать женщине, что не стоит лезть не в свое дело, пока не просят, но вовремя  мысленно оборвал себя. Он ведь оказался не просто в незнакомом городе или даже в незнакомой стране без денег и связей. Он -  в другом мире. Да еще с умственно неполноценным мальчишкой на руках. Конечно, он, как любой нормальный человек,  должен искать помощи и  радоваться, если эту помощь предложат. Поэтому вымученно улыбнулся женщине.
- Нет, госпожа, он не болен. Он очень устал, напуган и не понимает, где оказался и  что происходит вокруг. Это нормально для того, кто еще пару часов назад находился в знакомой комнате, а потом оказался… здесь.
А еще у него ломка, а я не собираюсь вкалывать ему наркотик  при свидетелях. Потому что если щенок на крайней стадии выгорания, то те несколько минут ясности ума, что даст ему инъекция, мне понадобятся не для светских бесед.
Телепат едва слышно заскулил и снова задрожал не то от озноба, не то от страха. Что-то из происходящего он с запозданием, но  все-таки улавливал, помимо приказов.
- Я не болен… Не болен… Я здоров. Я в порядке, - в тихом шепоте слышалось отчаяние, в расширившихся зрачках плескался ужас, он вцепился себе в волосы, - Не надо врача. Не надо…
- Тихо, тихо. Успокойся, - Рал положил ладонь на плечо телепата. Не хватало еще, чтобы тот снова начал кричать. Он уже понял, что койво надо было держаться за что-то знакомое, - Тебе ничего не грозит. Я никому тебя не отдам.
Для тех, кто знал Номера Два получше случайных попутчиков, последняя фраза, сказанная неизменно спокойным и уверенным тоном, с намеком на ласку,  прозвучала бы скорее угрозой.
- Госпожа,   будьте любезны, не упоминайте место своей работы. Я безмерно уважаю людей вашей профессии.  Но у мальчика  о них  дурные воспоминания,  - Рал в самом деле уважал медиков, поскольку регулярно попадал в руки хирургов, но относился к ним с долей снисходительности, как к обслуживающему персоналу.
Койво уткнулся лицом в рукав его куртки, свободной  рукой вцепился в край сумки Марьяны  и умолк. Только дрожал всем телом, напоминая хорошо выдрессированную собачку, которую везут куда-то и которая смирно сидит на своей подстилке, трясясь от страха.

Женщину явно не убедили слова Рала, но продолжать расспросы она не стала и отошла. Девчонка же вернулась с зажатыми в кулаке кусочками тонкой бумаги, видимо, местными билетами, присела рядом с телепатом, обняла и тихо зашептала на ухо нечто неразборчивое, но такое же успокаивающе-ритмичное, как и в тот раз после взрыва. Гладит его по голове, по худым плечам под мешковатой, застиранной  футболкой и койво снова успокаивается, перестает дрожать и отцепляется от  Номера Два, увлеченный новой знакомой. Так что Рал садится позади этой трогательной до тошноты парочки и поглядывает в окно автобуса.
А там есть на что посмотреть. За окном разворачивается панорама города, террасами спускающемуся  к  заливу. Аркан напоминает ему  маленькие городки и поселки южного побережья Метрополии, традиционно аграрного и патриархального, в отличие от индустриального севера и урбанистического северо-запада с его Поясом Городов.  Автобус едет  неспешно, часто останавливается,  лязгает дверями, впуская и выпуская пассажиров.  Улочки похожи одна на другую, каменные дома, каменные ограды, небольшие садики,  пестрые тенистые скверы с неизменными небольшими фонтанами. Рал снова отмечает, как мало тут транспорта, а легковых машин практически нет.  Он замечает  всего две легковушки, выкрашенные в яркий канареечно-желтый цвет. Хм, обычно в яркие, вызывающие цвета красят  такси.
  Автобус теперь едет  мимо  нескольких зданий, явно объединенных в комплекс, хотя  трудно представить, что архитектору пришло в голову к старинным зданиям, больше  напоминающим средневековый укрепленный замок, пристроить      белоснежный особняк с колоннами  в колониальном стиле и сверхсовременные сверкающие здания, одно из которых -   с крытым стеклянным  атриумом. Но позади них, на рейде в заливе Рал замечает кое-что действительно интересное. Облепленный палубными надстройками, ощетинившийся локаторами,  телескопическими и параболическими  антеннами  - корабль был огромен по сравнению со стайкой скопившихся поодаль  простецких одномачтовых  лодок. Паруса здесь до сих пор в ходу, что ли?  И смотрелся среди них чужеродно, как… ну да, как спецназовец в полной экипировке среди фермеров. Номер Два хмыкнул себе под нос в такт собственным мыслям.
- Что это за корабль? – произнес Номер Два негромко, обращаясь к Марианне, - На рейде у выхода из залива. Тот, что выглядит как наблюдательное военное судно.

Телепат так и льнул к новой знакомой, а Марианна  напевала ему очередную песенку. Номер Два не вслушивался в слова, рассматривая город за окном,  и краем глаза следил, как   койво прижался к девчонке, обвил ее тонкими руками и лопотал что-то свое, невразумительное. Влечения в этом не было ни на грош, точно так же он мог бы обнимать любимую мягкую игрушку, которой у него наверняка  не было. Интересно, где и когда девчонка научилась так ловко управляться с такими, как этот выгоревший телепат? Или просто у нее есть младшие братья или сестры и она умеет обращаться с неразумными младенцами?
На самом деле то, как койво тянулся к Марианне,  начинало его подспудно  раздражать. Номер Два не умел обращаться ни с детьми, ни с подростками. И терпеть не мог  и тех, и других. Дети, по его мнению,  были довольно противными  созданиями. Сначала  они беспомощны физически. Корми их с ложечки, меняй им подгузники.  Потом доставлять еду себе в рот они, как правило, кое-как могут научиться, правда при учебе половина этой еды  будет разбросана вокруг, да и в туалет уже тоже сами начинают топать, хотя тоже не без казусов, но проблем от этого меньше не становится, ведь начинаются вечные «почему?». И это еще даже не вспоминая о переходном возрасте… Об этом познания у него были чисто теоретическими, поскольку по воспоминаниям самого Номера Два  если таковые  проблемы  у него и его ровесников в Корпусе и имелись, то отменно лечились  дисциплинарными взысканиями.
И,  тем не менее, ему придется как-то суметь приручить и привязать телепата к себе, чтобы избежать эксцессов, когда волшебные ампулы закончатся. Номер Два умел быть терпеливым, но не умел быть ласковым. И то, что  койво так легко  и охотно потянулся к впервые встреченной девчонке,  хотя должен был шарахаться от всего незнакомого и чужого, не могло не настораживать. Одного его  Рал точно не оставит. Именно он должен оставаться для щенка центром мира.
- Всего лишь электростанция? – с сомнением переспросил Рал, проводив взглядом  скрывшийся за очередным поворотом корабль с многозначительным именем «Звездный». Для электростанции он слишком специфически оборудован. Хотя, возможно, это отголосок прошлой войны, такой же, как та  противопехотная мина в  степи. Имеет ли это значение для его целей?
Марианна спохватилась, что им пора выходить. Рал поднялся, а  телепат так и замер на сиденье. Заморгал и уставился на Номера Два.
- Вставай, - койво послушно поднялся.
Автобус  затормозил рядом с раскрашенным в сине-белую полоску павильоном. В городе каждая остановка была разрисована на свой лад. Двери автобуса со скрипом открылись. Рал подхватил свою сумку, вскинул на плечо – в сумке глухо металлически брякнуло. Телепат двинулся за ним, замешкался у ступенек и Номер Два подхватил его подмышку и спустил на тротуар. Протянул руку, чтобы помочь спуститься Марианне.
-  Вы давно живете в интернате? У вас есть младшие сестры или братья? Вы легко нашли  общий язык с Тилем. А он по развитию сейчас сущий младенец. Куда теперь?
Это район города выглядел современнее и более… городским.  Вдоль улицы стояли трех- и пятиэтажные дома, а дальше    виднелись и десятиэтажки.  По здешним меркам -  высотные здания. Рал вопросительно посмотрел на девчонку. Телепат, успевший отдохнуть, довольно уверенно стоял  на ногах.

Девчонка снова  взялась обихаживать телепата. Рал никогда не мог понять этого стремления женщин хлопотать над сирыми и убогими.  Да и  смазливой мордашкой койво не отличался, впрочем, Номер Два слабо разбирался в мужской красоте. Себя-то он считал более чем привлекательным, а до остальных ему дела не было. И пока Марианна возилась с мальчишкой, Рал неторопливо шел следом за ними, поглядывал по сторонам и размышлял, выстраивая в голове план действий.
Предстоящая более чем вероятная ночевка под открытым небом его не пугала. Летние ночи теплые, топливо для костра он найдет, случись такая необходимость, а консервы в саморазогревающейся упаковке.  А  потребности койво ему были безразличны на самом деле. Про кровать и еду для мальчишки он сказал, чтобы девица не шарахнулась от него там, в степи. И не следовало сбрасывать со счетов возможность напроситься на ночлег. Хотя  вероятность была исчезающе мала: лично он бы  не пустил постороннего  мужчину, да еще чужака, ночевать вместе с подотчетными несовершеннолетними детьми.
Итак, с утра – эта загадочная контора, в которой всё объясняют и дают деньги. Объяснения – это хорошо, деньги -  замечательно, зарабатывать на жизнь чем-то кроме убийств и войны Номер Два никогда раньше не пробовал, а вот само наличие конторы отдавалось холодком по чувствительной как у всякого опытного наемника заднице. С какой  стати государству, даже маленькому, если верить девчонке, ставить на контроль  само наличие пришельцев с другой грани. Либо их здесь слишком много, либо здесь все и вся под тотальным контролем, либо… отсюда в самом деле нельзя уйти и тогда пришельцы накапливаются. Тогда первым пунктом плана будет отработать все варианты, копнуть так глубоко, как удастся -  а в своих талантах Рал не сомневался – и отыскать точку выхода.
Темнело быстро. Рал окончательно уверился, что они находятся на низких южных широтах. А на зажигающихся фонарях он разглядел прямоугольники солнечных батарей. Мысленно добавил в копилку фактов.
Город навевал ощущение спокойствия и уюта. И это очень не нравилось наемнику,  в силу специфического опыта привыкшему всегда и везде искать подвох. Запахи соли и нагретого асфальта, дуновение ветра приносит ароматы жасмина от кустов на противоположной стороне дороги и роз с клумбы, мимо которой они как раз проходят. Здесь много цветов. Он рассматривает прохожих,  выделяет женщин в легких летних платьях, пестрых, но старомодно длинных.
К сюсюканью Марианны он не прислушивался, но на резкое движение  телепата отреагировал мгновенно. Тот  неожиданно быстро наклонился, вырвав руку из руки девчонки,  и схватил  выскользнувшую из темных кустов кошку.
- Киса! – в хрипловатом голосе звучал неподдельный детский восторг, - Мягкая. Теплая.
Он с силой прижал к себе кошку, давя, тиская и комкая ее как игрушку. Рал не вмешивался, ожидая скорой развязки с интересом исследователя. Естественно, терпеть подобное обращение животное не стало. С шипением кошка извернулась, вцепилась когтями в руку койво и вырвалась из захвата, оставив на коже телепата длинные кровоточащие царапины. Целое мгновение телепат смотрел на свои руки непонимающе, пока до его спекшихся мозгов доходило произошедшее. А затем он открыл рот.
- Плохая киса! Плохая!
В виски Рала снова толкнулась тугая волна боли, смешанной с обидой и злостью.
- Замолчи! – он  вдруг оказался вплотную к телепату и зажал ему рот прежде, чем тот снова начал кричать,  - Прекрати! – резко скомандовал он и мальчишка обмяк, испуганно задрожал и съежился. Но Номеру два было не до сантиментов. Не хватало еще, чтобы на вопли щенка сбежались все  зеваки квартала.
- Ничего не трогай без  моего разрешения! Понятно?
Койво замычал что-то сквозь ладонь. Рал убрал руку.
- Я буду хорошим. Очень хорошим, - захныкал мальчишка.
- Я же сказал, что он – сущий младенец, - Номер Два лучезарно улыбнулся  Марьяне, с удовлетворенным видом "я же говорил", - Ласка – это хорошо. Но порой песенки – это слишком долго.
Но на руки тихо хнычущего койво все-таки посмотрел.
- Всего лишь царапины. Когда определимся с ночлегом -  обработаю антисептиком.

В этот раз девушку приложило отдачей от телепатического удара гораздо сильнее, чем его самого. Буквально отнесло к кованой ограде парка. Номер Два  внимательно  взглянул на нее, оценивая серьезность травм. Выходило, что сущий пустяк. Не то разбила, не то прикусила губу плюс  ссаженное колено. Телепату требовалось куда больше его внимания.
Номер Два поймал безвольную мягкую ладонь койво. И снова невольно поморщился: слишком резко он метнулся к мальчишке, чтобы зажать ему рот – и теперь левый бок простреливало болью уже при каждом вдохе. Соответственно, желание отдохнуть и лучше всего -  до самого рассвета становилось все настойчивее. Так что сдержать сарказм он не сумел. Да и не особо пытался.
- Внешность бывает обманчива, мадмуазель, - в подробности он углубляться не стал. К чему   рассказывать о том, что койво вполне мог отдать императивный  мысленный приказ убить испугавшую его кошку.
Скорее всего, Рал просто успел одернуть его раньше, чем у телепата испуг сменился бы неконтролируемой яростью. Кнутом и пряником лабораторных койво приучали к беспрекословному подчинению,  и кнут применялся куда чаще. И в душе Рал был доволен – теперь девчонка будет куда осторожнее и куда меньше станет сюсюкать с показавшим краешек своей истинных  способностей телепатом. Так что просто кивнул и пошел вслед за Марианной, таща за руку мальчишку.
Ограда парка закончилась,  и они неожиданно для Рала оказались перед другой оградой – попроще, не такой изящной и декоративной. Номер Два ожидал глухой забор высотой в человеческий рост – чтобы сократить нежелательные контакты воспитанников с внешним миром. А здесь –  легкая, ажурная ограда, сквозь которую виден почти такой же хорошо освещенный парк, только  деревьев куда меньше, зато больше скамеек,  дорожек, клумб и травяных лужаек, по которым, невзирая на поздний час,  носились, галдели и смеялись стайки ребят постарше. И нигде не было видно воспитателей.
Впервые с того момента, как он оказался в Аркане, Номер Два испытал легкое подобие недоумения. О своем детстве в церковном приюте у него остались обрывочные  воспоминания, но ему  приходилось порой сопровождать полковника в его поездках -  Корвин и после того, как возглавил Особый отдел,  часто сам совершал «инспекционные поездки», отбирая перспективных детишек в приютах. Чаще -  церковных, иногда -  светских, содержащихся на пожертвования попечителей.  И не мог припомнить, чтобы  воспитанников во время прогулок  оставляли без присмотра и  разрешали вот так бегать и кричать. Табличка у калитки гласила, что это в самом деле интернат города Аркана. Попутно Номер Два убедился, что пресловутая конвертация языка работает и в отношении письменной речи.
- Здрассте, - небрежно поздоровался с ним пробегавший мимо калитки, не запертой, кстати, мальчишка лет двенадцати,  окинул любопытным, без малейшего испуга или настороженности взглядом.
- Марьяна, ты где была? Тебя Эльза Арнольдовна всюду ищет! Сердитая, ужас!
- Марьяна! – подбежала  девчонка, на вид ровесница его знакомой, - Тебе Евгеша ужин оставила, только сначала к Эльзе Арнольдовне зайди. Тебя уже  час  ищут, как на ужине хватились. Ой, здравствуйте, -  девчонка с любопытством взглянула на Рала, - Вы новенького привели? А ты кто? Как тебя зовут? – это уже было сказано Тилю, спрятавшемуся за широкой спиной Номера Два и тихонечко привычно что-то бормотавшему.
- Здравствуйте. Нет, это не новенький, - и эта легкость общения с незнакомым взрослым тоже вызывала недоумение. Ни робости, ни опущенных глаз и ожидания, пока к тебе обратятся. Зато телепат постарался за всех сразу. Пока его не трогали, он еще держался,  а теперь вцепился в руку мужчины как клещ и заскулил:
- Не надо туда… Там страшно…  Не надо!
- Он боится чужих, - устало пояснил Номер Два и предложил уже Марьяне:
- Вас не накажут за опоздание и за то, что ушли надолго? Если нужно, я могу пойти с вами и сказать, что вы задержались из-за меня.